Отношение Соединенных Штатов к ближневосточному региону примечательно как показатель общего отношения к «остальному миру». В первую очередь и более всего контрастно это проявляется в отношении Ирака. Пост-государство Ирак можно считать полигоном обкатки технологии нового диалога цивилизаций.

Об Ираке медиа-сообщество сейчас напоминает в связи с недавним открытием очередного сезона террора против нового политического класса - взрывом уже не где-то в забытой обыденности, а в самом парламенте. Хотя ничего принципиально нового не произошло и вообще происходящее навязывает вопрос - а нужен ли американцам в Ираке мир и какое-то куцее и относительное подобие гражданского согласия?

Нужен ли мир, соответственно, самому Ираку? Какое будущее на чертежах, помеченных маркировкой special for?

... Недавно какой-то очередной Euronews транслировал картинку с обострения ситуации в не столь далеком от Багдада Бейруте. Крупным планом - довольные, с эстетством и умилением швыряющие различными предметами молодые люди. Хорошо одетые (это, кстати, отличие от Багдада). Но главное, никакого драматизма. Спокойно кидаются, с размахом. Все пристойно, как в боулинге. И более чем видно - им нравится. Не происходит ничего внепрограммного, такова жизнь.

В том же выпуске крупным планом показывали британских демонстрантов и полицейских. Повод противостояния давно забыт самими участниками. Какая скука, какая неадекватность написана, как непристойное слово, на тех и на других - не поймешь даже, на ком больше. Все словно заняты в дешевой нудной бездарной постановке, считая минуты обратным отсчетом.

Словно люди живут себе абсолютно мимо жизни.

И ничего подобного бейрутскому задору. Так что одним людям других не понять - может быть, в том же Ираке для многих насущнее не установление мира, а просто ведение более качественной и успешной войны?

Тут уже вопрос в другом: насколько велико число этих «многих» и можно ли предполагать стабильность страны, где они оставлены один на один после тихого смывания американского оккупационного корпуса в канализацию исторического процесса и далее - домой?

При определенных заданных условиях на территории Ирака может функционировать нечто аналогичное стабильному государству. Институты его легитимности будут больше напоминать африканские, а не ближневосточные, но вряд ли такая поправка меняет дело.

Важно другое. (И Ирак - просто частный пример этого другого.) Демократическим мечтам о едином мире западных ценностей настал республиканский конец. И положение не изменится, даже если Барак Обама заселится в Белый дом. Хотя бы потому, что в «остальном мире» уже не хотят никакого единого мира. Кока-колой все и так обпились, а играть в чужие игры по трудно запоминаемым правилам оказалось неинтересно.

Второй (советский) мир непропорционально поделен между первым и третьим, а сам третий больше не верит в «прогресс» как неуклонное движение в первый и даже веру такую не имитирует. На коне те, кто говорит - свои стандарты лучше. Муктада Садр, таиландские генералы и Уго Чавес - никто из них не хочет, чтобы на Западе их любили. А без этого стремления никакое заединство имени общечеловеческих ценностей не состоится.

Есть другая догадка. И вот она. Если в прошлом развитие науки и технический прогресс нацеливались на сближение цивилизаций и континентов, то современное их развитие будет преследовать прямо противоположную цель. За эпохой великих географических открытий следует закрытие самой темы «новой земли». То есть земли, конечно, интересны - а вот братья меньшие, на них обретающиеся, - не очень. Если перевоспитать их в духе культурного кода Запада не удается, лучше от них сразу отказаться. Потому что вредные.

Остается два «но». Первое - углеводородное топливо, на раз обнуляющее западную единицу в бескомпромиссный ноль. Вожделенный автомобиль мечты с поправкой на пустой бак как-то с трудом вожделеется. Второе - технологические способности «остального мира» уже нельзя недооценивать. Поэтому безопасное сосуществование с ним на одной планете требует в качестве гарантий его запертость и деградацию.

Пример Ирака тут как нельзя кстати, здесь становится прозрачна сама динамика понимания проблемы. Изначальная установка на строительство там первой в регионе (образцовой) западной демократии с партиями, парламентом и независимыми судами соответствовала искреннему убеждению звездно-полосатого истеблишмента - все в этом мире мечтают жить, как в Америке, вот только всякие диктаторы мешают.

Американцы поначалу брезгливо отворачивались от племенных вождей и полевых командиров - что за нонсенс в двадцать первом-то веке. И расчет делали на импортированную из Европы иракскую по происхождению либеральную элиту.

Однако элита лягалась ногами и все норовила убежать.

Иракский народ завезенных товарищей в костюмах не то чтобы не принял. Он их просто не заметил. На передний план все же вышли племенные вожди, как во времена капитана Кука. И оказались даже большими либералами, решительно предпочитая исключительно товарно-денежные отношения, а не высокопарную фигню про гуманитарные ценности. И правильно. Ставка на господство идей - отъявленный тоталитаризм. Опираться надо на доминацию интересов. Любой либеральный теоретик объяснит.

С компарадорами-шиитами и сепратистами-курдами оказалось возможно иметь дело. И сегодня основная мощь террористической войны расходуется не на истребление американского войскового потенциала, а на суннитско-шиитскую резню. И чем дальше, тем бесконечнее будет список обид. Американские военные вполне могут оставлять Ирак. Демократию построить не удалось, но разметать по ветру современное государство (с аэрокосмической программой даже, не говоря об инновационных транспортных технологиях) удалось по полной.

И не в том дело, что одно из наиболее европеизированных государств Ближнего Востока теперь живет в каменном веке. В конце концов, в Германии Эрхарда тоже были проблемы с электричеством и имел место частый натуральный обмен свиньи на козу.

Ирак не просто отброшен в каменный век, он в нем надежно заперт. Враждующие фракции ставят перед собой совсем другие приоритеты, чем возвращение страны на цивилизованный путь. И в этом шииты - союзники американцам, что бы те и другие об этом ни думали.

Курс Запада - Новая Античность, курс Востока - Новое Средневековье. Одни заселяют Луну, другие неистовствуют в сектантских определениях. Главное - и тем и другим комфортно. Запад сам выбрал в партнеры тех, для кого отказ от цивилизации - слюнявое благо.

Расчет верен - эти забавные ребята посторожат пока что нефтепроводы. Не из лояльности (откуда в этих широтах лояльность? ее уж съели давно как деликатес). Но из естественной жизненной необходимости.

А за это им дадут Саддама на растерзание. Цивилизационный бартер. И все при своем.

Логика может быть сколько угодно сомнительной, но круг замкнулся. Прежний демократический курс ориентирован был на идейное доминирование Штатов. Нынешний республиканский - на эффективные гарантии безопасности. Пусть это меньше, зато доступнее. Кремниевые ружья - сколько угодно, реакторы - никогда.

Самое время вспомнить о стратегических целях, год назад заявленных американским президентом. Если золотой миллиард и «все остальные» окончательно сформировали два разных антропологических варианта «человека», остается одно – максимально отдалить их друг от друга. И программа сегрегации будет метить именно в углеводородную зависимость от «третьего мира». Необходимо обесценить нефть в ноль, перейдя на иные ресурсы энергетического обеспечения. Причем в сжатые сроки. Колониальный вариант больше не видится оптимальным решением: он сближает оба мира на опасное расстояние. На таком расстоянии, расстоянии выстрела, неизбежны потери.

Следовательно, главной целью американской стратегии становятся дистанция и ее гарантии. В восьмидесятые угроза виделась в экспансии Ирана Рухоллы Хомейни на соседние государства региона. Сейчас - в ядерной программе, то есть в возможности достать Запад и включить его в круг собственных проблем. А вот политическое устройство региона более не первостепенно - пусть его себе устраивается.

Если Западу, согласно программе Буша, удастся оборвать топливную зависимость от главного мусульманского противника, это будет означать исторический рывок, намного превосходящий поражение прежней цели – социалистического лагеря. Строительство единого мира, где четко разделены зоны комфорта и депрессии, оказалось несбыточным проектом, теперь смена курса нацеливает на другой вариант будущего – мир максимально разделенный. Во всяком случае, для западной цивилизации это последний шанс.