Произошедшие 21 марта два убийства дагестанских журналистов, учитывая их высокий статус, всколыхнули российскую общественность. Корреспондент ОРТ Ильяс Шурпаев был убит в ночь с 20-го на 21 марта в своей съёмной квартире в Москве, куда перебрался из Махачкалы за пару месяцев до этого. А главу ГТРК «Дагестан» Гаджи Абашилова неизвестные расстреляли в своей машине в центре дагестанской столицы вечером того же дня.
Оба эти никак не связанные между собой убийства тут же были названы политическими. Эффект получился настолько мощным, что ситуацией с положением свободной прессы в Дагестане озаботился даже Евросоюз.
В целом, озаботился правильно, так как положение со свободой слова в Дагестане ещё хуже, чем в России. Только вот заявление своё европейским политикам надо было делать не сейчас, а как минимум три месяца назад, когда в Махачкале был убит известный правозащитник, общественный деятель и лидер республиканского отделения «Яблока» Фарид Бабаев. Или месяц назад, когда в той же Махачкале был жестоко избит очень известный дагестанский оппозиционный журналист Заур Газиев. Но тогда что Евросоюз, что федеральные СМИ безмолвствовали.
Почему безмолвствовали? Да потому что и покойный Бабаев, и избитый Газиев были резкими оппозиционерами и жёсткими критиками устанавливающегося в Дагестане режима прямого доминирования представителей одной национальности, что происходило при благословении Кремля. Их обоих можно причислить к несогласным. Потому и безмолвствовали наши федеральные СМИ. Но об этом поговорим ниже.
Что касается убийства Ильяса Шурпаева и Гаджи Абашилова, то по горячим следам могу сказать следующее. Убийство Шурпаева, с огромной долей вероятности, не было политическим. Во-первых, на это наталкивают обстоятельства преступления. Убийцы явились среди ночи, Ильяс сам впустил их в квартиру, они перерезали жертве горло и устроили пожар, надеясь замести следы.
В России произошло уже не одно громкое политическое убийство, в том числе, и оппозиционных журналистов. Посвящённому читателю известно, что почерк политических убийц совсем иной. Так, как в случае с Шурпаевым, политических оппонентов не убивают. Кроме того, покойный ну никак не может быть причислен к журналистам-оппозиционерам. Он работал на ОРТ и внутридагестанское кланово-этническое противостояние между аварской и даргинской группировками почти никак не освещал. Его предсмертная запись в ЖЖ относительно одной известной в Дагестане газеты прямого отношения к этому противостоянию не имеет.
В случае с Гаджи Абашиловым политический подтекст убийства я допускаю. Хотя и здесь не может быть и речи о расправе с неугодным властям журналистом. Будучи лично знаком с покойным главой республиканского телевидения, хотел бы остановиться на этой фигуре поподробней.
Гаджи Абашилов в советское время был 3-м секретарём горкома ВЛКСМ Махачкалы – по идеологии. Затем стал главным редактором газеты «Комсомолец Дагестана» – официального печатного органа дагестанского обкома ВЛКСМ.
После 91-го Абашилов, оставшись редактором газеты, сменил её название на «Молодёжь Дагестана». Вместе с названием издание тут же сменило ориентацию. Все 90-е не было в Дагестане, пожалуй, более мощного рупора либерал-демократических идей, причудливо замешанных ещё и на пропаганде ислама. Кроме того, со страниц газеты часто раздавались прямые оскорбления в адрес России и русского народа. Вполне в духе той эпохи.
На этой волне Абашилов стал политиком – весной 1999 г. избрался депутатом Народного Собрания РД. С воцарением Путина «Молодёжь Дагестана» снова изменила вектор пропаганды. Газета превратилась сначала в рупор ГосСовета, а потом президента Муху Алиева. Сам Абашилов с 2002 г. член «Единой России». Как сказал о нём на похоронах гендиректор ВГТРК Олег Добродеев, «не было в республике более последовательного и непримиримого борца с экстремизмом».
С начала 2006 г. начался резкий карьерный взлёт покойного редактора и депутата. Летом 2006 г. он назначен сначала зам.министра по национальной политике РД, а ещё через полгода – председателем ГТРК «Дагестан». Всё это в самом Дагестане народ объяснял просто – Абашилов был одной нации с президентом республики Муху Алиевым. Оба они были аварцами.
Осенью 2001 года я – 19-летний студент, будучи активистом партии, название которой Нельзя Больше Произносить, подал в суд иск против главного редактора «Молодёжи Дагестана» и депутата Народного Собрания РД по факту публикации клеветнических материалов в адрес организации и постоянного разжигания вражды в адрес русских.
Двухдневное судебное разбирательство состоялось в январе 2002 г. В иске мне, в конечном итоге, отказали – пожилой советский судья был одной нации с ответчиком, чего я заранее не знал. А в условиях Дагестана – это мощная фора одной из сторон. Но показательным на том судебном заседании был другой эпизод.
Я спросил Абашилова о его принципиальности, о том, как же он, проповедуя такие яро антикоммунистические и антисоветские взгляды, мог занимать пост секретаря по идеологии в горкоме комсомола? Этот вопрос на некоторое время поставил ответчика в тупик. В конечном итоге он, смутившись, ответил, что без вступления в партию в советское время невозможно было сделать карьеру. Сомневающихся в правдивости моих слов могу отослать к архивам Федерального суда Ленинского района г.Махачкалы за январь 2002 г. (суд проходил 16-17 января). Велась стенограмма процесса.
В случае со смертью Гаджи Абашилова также нельзя говорить об убийстве оппозиционного властям журналиста. Политическая же подоплёка здесь может быть вот какая: в Дагестане наверняка найдутся люди, которые увяжут это убийство с межэтнической борьбой за власть. И намекнут, что у представителей аварских кланов было немало этнополитических противников. В том числе, и среди даргинской группировки. В ваххабитский след я в данном случае не очень верю.
А теперь обратимся к тому, с чего я начал статью. Убийство Фарида Бабаева (лезгина по национальности) в конце ноября 2007 г. носило чисто политический характер. Он был одним из организаторов общественной кампании по расследованию похищений и внесудебных расправ над молодыми людьми, подозреваемыми в ваххабизме и принадлежности к бандподполью. Тогда матери похищенных едва не устроили акт публичного самосожжения на площади Ленина в Махачкале. В своих предыдущих материалах, посвящённых Дагестану, я подробно освещал эту тему.
Фарид Бабаев решительно требовал от властей расследования обстоятельств расстрела дагестанским СОБОРом митинга жителей Докузпаринского района в апреле 2006 г. против своего главы Керимхана Абасова – родственника известного миллиардера и члена Совета Федерации Сулеймана Керимова. Тогда жителей, возмущённых произволом районных властей и вышедших на акцию с лозунгом «Долой хана Керимхана!», встретили пулями. Были убитые и раненые. Благодаря активной деятельности покойного Бабаева ситуация в Дагестане стала достоянием широкой общественности России. В Махачкалу стали приезжать известные правозащитники и общественные деятели.
Председатель дагестанского отделения «Яблока» очень быстро попал в чёрные списки неугодных властям. Общественная кампания с митингами матерей похищенных вызывала раздражение у руководства республиканского МВД. В частности, у министра генерал-лейтенанта Адильгерея Магомедтагирова (тоже, кстати, аварца). Митинги протеста против произвола, творимого силовиками, жёстко разгонялись.
В самом конце ноября, в канун выборов в Госдуму, Фарид Бабаев был убит возле собственного дома в Махачкале. Накануне гибели к показу по ГТРК «Дагестан», во главе которой стоял Г.Абашилов, была запрещёна к показу передача с его участием. Хотя она была записана за счёт рекламного времени, выделяемого государством бесплатно всем партиям в период предвыборной кампании. В те же дни «Молодёжь Дагестана», возглавляемая теперь сыном Гаджи Абашилова Шамилём, отказалась напечатать рекламный материал «Яблока». А ещё через день жизнь Фарида Бабаева прервала пуля убийцы. И хотя вскоре был арестован подозреваемый в организации преступления – сын главы администрации Докузпаринского района Абас Абасов – многие в Дагестане уверены: заказчики убийства располагаются неизмеримо выше во властной вертикали.
Ситуация, связанная с избиением Заура Газиева, схожая. Будучи прекрасным и честным журналистом, он прославился своими остросоциальными репортажами - резко критическими по отношению к действующей власти. Сначала в газете «Черновик», затем в «Свободной республике». Многие, и Заур в том числе, опасались, что с приходом к власти Муху Алиева в республике установится этнократическое правление представителей одной нации. Оргвыводы не заставили себя долго ждать – осенью 2007 г. была закрыта передача Заура Газиева на местном ТВ «Другое измерение». Ясно, что без «телефонного права» здесь не обошлось.
Его острые статьи по поводу энергетического коллапса в Махачкале осенью-зимой 2007-2008 г., вызвавшие массовые беспорядки, больно ударили по власть имущим. По Дагестану, помимо официальной, гуляла и другая, народная версия происходящего: посредством массовых отключений республиканские чиновники хотят «свалить» мэра Махачкалы Саида Амирова – последнего влиятельного даргинца во власти. Заур Газиев в своих материалах приводил доказательства в пользу этой версии.
Эти публикации, а также последующая – «Великий инквизитор», резко критикующая курс дагестанского президента, - вызвали окрик уже на самом верху. Президент Алиев в январе обрушил гневные выпады против немногочисленных независимых «наглых» журналистов в Дагестане, которые, мол, «работают на частных хозяев, у которых свои интересы».
Газиеву угрожали. В том числе и физической расправой. 29 февраля на Заура Газиева и оказавшегося вместе с ним тележурналиста РГВК Руслана Габибулаева было совершено нападение. Особую мерзость этому преступлению придаёт тот факт, что шестеро быков, вооружённых травматическим оружием, избивали страдающего тяжёлыми хроническими заболеваниями человека. У получившего сотрясение мозга и переломы рёбер Заура Газиева в Советском РОВД г.Махачкалы долго не хотели даже принимать заявление.
Показательно здесь другое. На пресс-конференции, посвящённой этому нападению, выступил министр по национальной политике, информации и внешним связям РД Эдуард Уразаев.
Процитирую некоторые фрагменты: «По отношению к главе республики, который является одним из символов Дагестана, должна соблюдаться определённая этика, к нему нужно относиться с определённым уважением. Его можно критиковать, но употреблять оскорбительные выражения некорректно. Если бы Газиев или другой автор написал подобное в отношении некоторых глав муниципальных образований, вы можете себе представить, что наверняка реакция и последствия были бы другими…. В Дагестане чувство собственного достоинство развито высоко, и, учитывая нашу ментальность, можно предположить, что это была ответная реакция…».
В общем, переводя всё это на общедоступный уровень, министра можно понимать так: Газиев, мол, получил по заслугам, ибо, критикуя власть и лично президента, «он почти не выбирал выражений».
Дальше комментировать не хочется. Какая, к чёрту, свобода прессы! Высокопоставленные республиканские чиновники практически в открытую угрожают и так уже пострадавшему человеку. Ау, Евросоюз, где ты был месяц назад?!
Заур Газиев, будучи этническим даргинцем, всегда придерживался демократических взглядов, развивал идею единой гражданской дагестанской нации. Разумеется, его не могло оставить равнодушным то, что происходило в республике два последних года. Впрочем, противников «аваризации» Страны Гор было немало, но далеко не все обладали при этом гражданским мужеством.
Многие расценивают убийство Бабаева и избиение Газиева не просто как акты политического и физического устрашения несогласных. Существует и другая, более радикальная версия: известные политические силы в Дагестане сами только и ищут предлог для открытой конфронтации с оппозицией. Чтобы, наконец, раздавить её и получить неограниченную власть над республикой.
Политковская, Бабаев – боюсь, что это ещё не полный список жертв кавказской этнократии.