12 декабря в Абхазии состоялись президентские выборы. Памятуя историю пятилетней давности, когда противостояние кандидатов едва не привело к боевым столкновениям, политологи проявили особый интерес к ситуации в Абхазии.
И сам я посещал республику перед самими выборами, общался с политиками, журналистами и простыми людьми, чтобы сделать свои выводы. Нетрудно было понять, что недовольство властью в абхазском обществе было велико. Набор претензий, предъявляемый оппозицией действующей власти, свидетельствовал о том, что позиции власти не столь уж прочны. В добавление ко всему еще до выборов оппозиция неоднократно заявляла о готовящихся фальсификациях и жаловалась на использование админресурса. Естественно, никто не ожидал победы оппозиционного кандидата в первом туре, тем более что оппозиция пошла на выборы тремя колоннами. Но и столь оглушительной победы действующего президента никто также не ожидал. Результат выборов поверг оппозицию в шок, в котором она, судя по отсутствию каких-либо активных действий с ее стороны, пребывает до сих пор. Никаких клятвенно обещанных массовых акций протеста мы не увидели. Раз и все! Моментально исчез весь предвыборный накал, лихорадивший абхазское общество несколько месяцев. Ну, были заявления проигравших кандидатов о своем несогласии с результатами, обещания завалить ЦИК жалобами. Были дифирамбы от российских и международных наблюдателей в адрес молодой, но состоявшейся абхазской демократии. Николай Злобин даже посетовал, что абхазская демократия гораздо демократичней нашей. Была более чем сдержанная реакция Кремля, который как будто иного результата и не ожидал. И все. Затишье на ближайшие пять лет.
Как же такое могло случиться? Что это: победа Багапша или поражение оппозиции? В общем-то, и то, и другое. Конечно, можно ругать «чуровский бульдозер», зачистивший абхазское электоральное поле на манер российского. Было бы глупо отрицать этот очевидный факт. Но это нисколько не оправдывает оппозицию, ее абсолютную неготовность к тому, чтобы перестать быть оппозицией, а превратиться во власть.
Когда в 2008-м году один из противников Багапша сказал мне, что у оппозиции есть только одна большая проблема - то, что в Абхазии нет оппозиции, я его сразу не понял. Прошедшие выборы наглядно подтвердили этот тезис. Есть серьезные претензии к власти, есть недовольство этой властью, есть понимание в среде правящих элит, что дальше так жить нельзя. Но нет той силы, которая могла бы дать ответ на вопрос, как именно нужно жить дальше, причем ответ, устраивающий большинство. Зато есть абхазское общество, которому нужно одно - стабильность и безопасность. Думаю, то, что произошло в 2004-м году, отрезвило многих. Именно боязнь потрясений привела на участки то большинство, которое проголосовало за стабильность. Именно за стабильность, а не за Багапша. И против потрясений. Наверняка Рауль Хаджимба и его сторонники виделись многим как источник потрясений, своего рода радикалы. Мало того, что многие небезосновательно опасались повторения событий пятилетней давности, так еще некоторые тезисы оппозиции, с которыми та шла на выборы, просто отпугивали. Обещание Хаджимбы рубить головы коррупционерам налево и направо, не взирая на чин и родственные связи, в Абхазии, где весьма сильно клановое общество, любого напугает. А критика действующей власти за слишком уж пророссийскую политику и вовсе может дать повод для подозрений в желании сменить внешнеполитический вектор, поддерживаемый подавляющим большинством абхазского народа. А учитывая, что основным электоральным ресурсом в Абхазии являются люди старшего возраста, для которых стабильность важна любой ценой, а тяга к России и вовсе вопрос, не подлежащий обсуждению, еще с советских времен, все становится предельно ясно. Молодежь же, которая могла бы стать основной электоральной базой оппозиции, которая больше всех заинтересована в переменах и откровенно побаивается правящей элиты, состоящей из ветеранов и «силовиков», как и везде на постсоветском пространстве, отличается апатией и нежеланием участвовать в политической жизни страны. Один из молодых оппозиционеров недавно мне и вовсе заявил, что готов уехать в Россию при первой же возможности, что «здесь нам ловить нечего». Вас еще удивляет, что оппозиция проигрывает с таким треском?
Ну и конечно, дополнительные очки образу Багапша как гаранту стабильности придает то, что именно он вошел в историю как «президент признания». Понятно, что это не его заслуга, но народ еще долго будет помнить, как именно при Багапше страну признали и начали реально восстанавливать впервые после войны. Ну а бескровное освобождение Кодорского ущелья в пику тем радикалам, которые все то время, что ущелье контролировалось Грузией, рвались в бой, заявляя, что не постоят за ценой - тоже произошло при Багапше. Одним словом, он сумел повернуть все эти факторы в свою пользу. А вот оппозиция так и не смогла воспользоваться тем, что больно било по имиджу действующего президента. Надо заметить, что последний не столько победил, сколько переиграл своих противников. Разумеется, было не очень умно со стороны оппозиции идти на выборы тремя разными колоннами. Такое можно объяснить только попыткой расколоть электорат Багапша, «откусить» у него голоса, которые никогда бы не достались единому кандидату от оппозиции, таким образом, добившись второго тура, в котором шансы оппозиции многократно возрастали. Подобная тактика в иных случаях может быть довольно действенной. А в этом она сыграла злую шутку с теми, кто ее применил.
Другой важный момент - это тот самый пресловутый «чуровский бульдозер». Уже давно говорят о том, что Багапш во многих сферах активно копирует российскую модель. А кое в чем и превосходит своих учителей. Особенно это видно по ситуации с коррупцией в республике. Средства, идущие на ее восстановление, «распиливаются» так же лихо и профессионально, как и у нас. Я, кстати, молчу о таких мелочах, как правящая партия «Единая Абхазия» и ее молодежная организация «Молодая Абхазия»- стремление, чтоб было, как в России, чувствуется во всем. И вся ситуация с выборами до боли напоминает нашу, российскую действительность. Власть, которую не ругает только ленивый, неизменно получает умопомрачительную поддержку на выборах. От использования админресурса в прямом смысле слова рябит в глазах. Фальсификации, которые, казалось бы, и не нужны при такой поддержке, с каждым годом становятся все более неприличными и изощренными. Их, разумеется, никто не замечает, они просто нивелируются до уровня «незначительных нарушений», которые никак не могут повлиять на итоги выборов, но становятся иконой для оппозиции, которая еще несколько месяцев с упоением таскается с ними по судам, глотая канцелярскую пыль и, судя по всему, получая от этого удовольствие. Никто не выходит на улицу протестовать, всем, откровенно говоря, до лампочки, лишь бы войны не было. Вот так обычно проходят выборы в России. Так они проходят теперь и в Абхазии. Один в один.
Так что можно поздравить граждан Абхазии с тем, что государственность их состоялась полностью, со всеми прелестями современной буржуазной демократии по-постсоветски. И это хорошо и для Абхазии, которая теперь может быть еще более уверенной в своей безопасности, и для России, которая получит стабильное и надежное подбрюшье, на границе с недружественной Грузией. Хотя тот факт, что абхазское общество именно Багапша видит гарантом стабильности, вовсе не означает, что ему можно расслабиться и откровенно закрыть глаза на те проблемы, которые никуда сами собой не денутся, которые нужно решать. А проблем этих очень много, и их игнорирование может привести республику к острому политическому кризису. Все-таки Абхазия не Россия, и 2004-й еще может повториться, причем с гораздо более драматическими последствиями.