Леонтий Бызов, руководитель отдела социально-политического анализа Всероссийского центра изучения общественного мнения:

Пресс-конференция президента России Владимира Путина 20 декабря показала некоторое изменение отношения к нему со стороны общества. Однако не всего общества, а так называемого «креативного класса». Журналисты принадлежат этому «креативному классу» и в целом ретранслируют отношение к Путину в этой среде. Именно это отношение изменилось за последний год радикально, что мы видим по работе многих средств массовой информации.

Во многом это произошло потому, что последние репрессивные законы сильно нарушают законы свободы слова и в первую очередь задевают профессиональные корпоративные интересы значительной части журналистского сообщества. Поэтому не стоит удивляться тому, что атмосфера на последней пресс-конференции существенно изменилась в сравнении с предыдущими.

Но если бы была проведена не пресс-конференция, а «прямая линия», то мы вряд ли бы почувствовали такое изменение атмосферы.

В чем причина смены формата общения с народом? У Путина сегодня новая команда, и с этой командой это для него первое крупное мероприятие такого рода. Сам Путин также пытается искать себя в новой плоскости, менять акценты. Не всегда все получается, не всегда все бывает точным, но президент сам пытается переосмыслить свое место, свою роль в глазах и всего общества, и журналистов. И это некоторый эксперимент, который даст Путину определенную пищу, чтобы переосмыслить что-то и так далее.

Жизнь покажет, был этот эксперимент удачным или неудачным.

Что касается итогов года, то международная политика России не претерпела существенных изменений. Она как носила, так и носит противоречивый характер – так было и при Медведеве, и при Путине. Россия пытается, как может, реализовать свои интересы, но ресурсы для реализации этих интересов очень невелики, и это предполагает определенное «шараханье» российской политики по целому ряду отношений.

Это касается и отношений с Западом, которые всегда носили несколько противоречивый характер, когда Россия, с одной стороны, зависела от Запада и пыталась заслужить его расположение, а с другой стороны, когда возникали такие моменты, как сегодня с «законом Магнитского», то мы наблюдали истерическую чрезмерную реакцию «с битьем посуды». Сейчас мы как раз в очередной раз находимся в такой крайней точке, но достаточно скоро ситуация вернется в определенное равновесие. То есть, я не думаю, что есть некая тенденция тотального ухудшения отношений с Западом, со Штатами из-за «списка Магнитского». Эта ситуация носит временный характер и не будет иметь необратимых последствий.

Гораздо интересней посмотреть на направления, где Россия имеет большие возможности для реализации своих интересов, это, в частности, ее политика на пространстве СНГ. Возвращаясь на президентский пост, Владимир Путин сделал много заявлений, связанных с развитием Евразийского союза, но если посмотреть объективно, больших прорывов здесь мы не увидели. Ситуация продолжает топтаться на месте, как и предсказывали многие эксперты.

Для реализации планов Путина существует огромное количество объективных препятствий, уже не говоря о том, что наша политика носит не всегда оптимальный характер. Поэтому я бы сказал, что сегодня во внешней политике мы имеем небольшой минус, но в целом значительных изменений не произошло.

Если говорить о социальной сфере, то можно отметить небольшой рост денежных доходов, но он упирался в целый ряд обстоятельств, во многом снижающих эффект от этого роста. Запущенность социальной сферы, которая очень остро проявляется, например, в здравоохранении, сама по себе съедает эффекты от роста денежных доходов. И это сказывается на нетерпимом отношении к власти, на раздражительности людей.

Кроме того, заметно усиливается имущественное неравенство, потому что инфляция бьет в первую очередь, по малоимущему населению, доходы которого растут заметно медленней, чем у наиболее обеспеченной трети общества. Социально-экономическая дифференциация в 2012 году продолжала усиливаться.

Что касается других направлений, то, прямо скажем, серьезных сдвигов не видно нигде.

Единственное, что заметно изменилось, это внутренняя политика, что, как я уже сказал, объясняется приходом новой команды, которая пытается в меру своего понимания и возможностей реализовать какую-то имитацию политических реформ. Возвращены прямые губернаторские выборы, наблюдается некое оживление на ниве партийного строительства. Но судить о результатах этого протеста пока рано, еще нельзя сказать, приведет он к демократизации или же к антидемократизации. Но в целом проект политической реформы носит имитационный характер и предназначен, скорей, для выпуска пара. Коренных интересов общества он не затрагивает.

Мы видим попытки изменений, но говорить о том, что они дали реальные существенные результаты, не пока приходится.