Павел Святенков, политолог, член правления фонда «Институт развития»:

Назначение Магомедсалама Магомедова, освобожденного с поста президента Дагестана, заместителем руководителя Администрации президента России.  

Это не очень удачное решение, но многое завит от того, чем конкретно он будет заниматься. Потому что если он будет заниматься межнациональными отношениями в своем родном Дагестане, это, возможно, будет и продуктивно, а если по всей России, то это, скорее всего, приведет к росту межнациональной напряженности, потому что зачастую выходцы из Дагестана фигурируют в скандалах, связанных с преступлениями на этнической почве. И в этой связи поручение бывшему главе республики такой темы может еще более накалить эту тему.

Поэтому многое будет зависеть от того, какие реальные полномочия получит в Администрации президента бывший дагестанский президент, и как эти полномочия будут осуществляться на практике. Если реально это назначение послужит тому, что выходцы из Дагестана будут и дальше, как это зачастую случается, уходить от заслуженного уголовного наказания, то это приведет к ухудшению межнациональных отношений. Впрочем, посмотрим. Многое зависит и от конкретного человека, и от его конкретных действий.

Главным же мотивом этого назначения, на мой взгляд, было желание пристроить бывшего президента Дагестана, потому что, с одной стороны, Москва хотела убрать его с поста главы республики, где обстановка накалена, где фактически идет скрытая гражданская война, но при этом не обидеть влиятельных людей, которые стоят в Дагестане за этой фигурой. В результате Магомедова, формально говоря, убрали с повышением – пост заместителя главы Администрации президента достаточно высокий. И именно это обстоятельство было основным.

Кроме того, Владимир Путин неоднократно заявлял о том, что России необходима структура, которая занимается межнациональными отношениями, но многие скептически относились к возрождению профильного министерства, потому что всегда считалось, что оно занимается только перекладыванием бумаг. И существование этого министерства в 90-е и в начале 2000-х годов показало, что никакого реального влияния на межнациональные отношения оно не имеет, занимаясь, скорей, имитацией деятельности, чем самой деятельностью. Видимо, решено было создать такую структуру в Администрации президента. Но, опять-таки, все будет зависеть от того, какие полномочия получит данный чиновник, какие подходы будут осуществляться, как он будет этим вопросом заниматься.

Что касается назначения новым главой Дагестана Рамазана Абдулатипова, то у меня сложилось впечатление, что главной причиной такого решения стало нежелание федерального центра на данный момент отказываться от выборов глав регионов. Дело в том, что если бы прямые выборы президента проводились в условиях такой многонациональной республики, это еще более осложнило и без того кризисную ситуацию.

Кремль на данном этапе не хочет отказываться от выборов, считая, и совершенно резонно, что общие правила должны быть едиными на всей территории страны. Это вполне разумно, хотя для Дагестана делалось исключение еще в 90-е годы – там была специальная система управления. В частности, там был коллективный глава республики, который назывался Госсовет. Это был единственный такой российский регион. Сегодня для Дагестана исключения не делают, но получается следующее.

Если у нас выборы отменяют повсеместно, ради того, чтобы «замирить Дагестан», то это приводит к конфликту с населением остальных регионов России, потому что все-таки подавляющее большинство российских граждан требует прямых выборов губернаторов, и эта тема вводится в повестку дня. Если же вводятся прямые выборы, вернее, они уже введены, то это значит, что в Дагестане будет кризис. И мне кажется, что назначение Абдулатипова – это соломоново решение, поскольку власти считают его избираемым политиком. А если он избираем, то это позволяет не менять систему смену глав регионов.

Возможно, я слишком оптимистичен, поскольку Абдулатипов выглядит довольно слабой фигурой, его карьера не была связана с Дагестаном, он не занимал никогда руководящих постов в республике, занимаясь внешним ее представительством в Москве, и в этом качестве всеми всегда воспринимался. Поэтому назначение его на высший пост в Дагестане, скорее всего, должно означать то, что он будет представительской фигурой, и, возможно, пойдет на выборы как консолидированный кандидат в президенты. И при таком президенте должен быть какой-то сильный «комиссар», человек с чрезвычайными полномочиями, который осуществляет реальную власть, потому что я очень сомневаюсь, что Рамазан Абдулатипов и в силу характера, и в силу своего специфического политического опыта сможет реально управлять Дагестаном. Пока что не справились и более опытные дагестанские политики. Поэтому он может быть только представительской фигурой, а за ним должны стоять какие-то очень серьезные кланы и интересы, чтобы он мог управлять республикой.

Ситуация в Дагестане сегодня очень напряженная – недавно был убит очень влиятельный суфийский шейх, в результате чего федеральные власти ввели сорок тысяч солдат в республику. Ситуация на грани кипения, и бывший президент, поставленный сегодня руководить межнациональными отношениями в России, до последнего времени с этими же межнациональными отношениями, равно как и с борьбой кланов, не справлялся. Возможно, кто-то в Кремле хочет потушить ситуацию с помощью более жесткого администрирования, но сам Абдулатипов для этих целей совершенно не подходит. Если с ним рядом возникнет жесткая фигура с чрезвычайными полномочиями, присланная из Москвы, быть может, положение удастся улучшить. Если же Абдулатипову поручили эту работу в расчете на то, что он как дагестанский уважаемый человек всех уговорит, то более вероятно еще большее обострение кризиса в Дагестане.