Андрей Окара, политолог, директор Центра восточно-европейских исследований:

Большинство моих друзей и знакомых искренне недоумевает — что, мол, за праздник такой — День России? Что именно празднуем?

День независимости Грузии, Украины, Литвы, Эстонии, Армении — тут да, всё ясно — веками гнобили-гнобили, и наконец, в начале 1990-х, они обрели — каждый по своему Святому Граалю независимости. Но вот Россия?

Что за суверенитет? От кого независимость — от самих себя? Москва от Москвы? — недоумевают мои знакомые.

Это всенародное торжество? Или просто приятный летний выходной? Или день траура — со слезами об имперском величии на глазах?

В общем, пока праздник выглядит сугубо официальным, навязанным сверху — власть пытается сделать из него что-то вроде дня единения народов России в рамках единой политической российской нации, а также дня солидарности между двумя элементами знаменитой уваровской триады — «самодержавием» (Кремлем) и «народностью» (населением). Очень логично, что именно вчера в центре Москвы прошли и исторический карнавал с древнерусскими рыцарями и Екатериной II, и учредительный съезд Общероссийского народного фронта с Говорухиным и Путиным.

Однако, как представляется, этот день не так-то прост — он имеет колоссальное, смыслообразующее значение для современной российской идентичности. Это день отказа от официальных (скрытые — отдельный разговор) имперских притязаний России. Или от имперского бремени, — как кому больше нравится. Поскольку российский империализм был зачастую более жесток к ядру империи и его населению, нежели к провинциям и колониям. Это день перехода от России-империи к России-национальному государству — со всеми вытекающими последствиями. Включая необходимость создания единой политической нации, состоящей в равной степени и из великорусов, и из казанских татар, и из народов Кавказа, и изо всех остальных.

Хорошо это или плохо, праздновать или скорбеть — каждый решает сам для себя.

Каждый сам для себя определяет: Россия как национальное государство — это вывих истории? Либо наоборот — отказ от имперского тягла, тащить которое русскому народу в начале 1990-х стало не по силам и не по ресурсам.

Союз писателей РСФСР недоумевал — почему в СССР нет Российской Академии Наук и Компартии РСФСР, великий Валентин Распутин угрожал «национальным республикам», что Россия выйдет из состава СССР, Солженицын агитировал обустроить Россию путем избавления от имперскости, геополитик Вадим Цымбурский проповедовал «Остров Россию», отделенный от остального мира «морями», «океанами» и «проливами».

Теперь все их мечты осуществились — есть и Российская Академия Наук, и КПРФ, и Россия всё больше и больше похожа Остров — то ли на Град Китеж, то ли на Атлантиду.

И никакой имперской идеи на горизонте не видно и не предвидится, а все проекты возрождения СССР, создания обновленного СССР-2, Славянских Союзов, Русского Мира, Евразийского Содружества и проч., и проч. — это светлые грезы, для реализации которых нет ни проектантов, ни исполнителей, ни универсалистской идеологии, ни средств, ни инфраструктур, ни особого желания, ни соответствующих обстоятельств.

Отказ от имперского бремени и изменение исторической Кармы случились именно 12 июня 1990 года, а не 19 августа и не 26 декабря 1991 года. Хорошо это или плохо — вопрос вкуса. Но очевидно, что в новых обстоятельствах России дается еще один (не последний ли?) исторический шанс — развиваться в рамках национального государства (не путать с моноэтническим!). Шанс избавиться от призраков и фантомов мобилизационного и военно-феодального развития. Шанс создать современное, конкурентоспособное, эффективное, основанное на общегражданской солидарности общество.

Но вот только кажется, никто не знает — как этим шансом воспользоваться. Да и нужно ли?

Так что приходится жить на Острове, который того и гляди — может утонуть. То ли в Реке Времен, то ли в нефтяной луже…