Два старых кореша отчего-то поругались. Не из-за чего-нибудь, а просто так. Когда старые кореша поругаются, разве же кто поймет, из-за чего они завелись? Другое дело, когда мало знакомые или вовсе не знакомые люди собачатся – тут всегда есть какой-то важный повод. Или когда недавние знакомцы вдруг начинают цепляться к словам – это, значит, притираются, а не придираются. Но если старые кореша матерят один другого, тут остальным лучше не вмешиваться, а прикинуться ветошью и переждать, чем у них закончится – бытовой поножовщиной или бытовым же употреблением напитков с объяснениями в любви и взаимном уважении.

А пока можно только подойти и послушать, благо старые кореша, матерящие дружка дружку, никого больше не слышат и ничего вокруг не замечают.

— А ты кто такой?

— А ты кто такой?

— Я – посол России. Вот тут у меня и ксива имеется. Читай, урод, там все написано.

— Знаешь, где у меня написано «Посол России»? На кадушке с солеными огурцами!

— А ты мне не груби. Грубить будешь девке в койке.

— Это мы еще посмотрим, кто кому грубит. Кто всем рассказывает, что Лукашенко должен там что-то себе сломать, какое-то там место.

— Уси-пуси, щечки надуси! Надо же, как мы обиделись!

— Ты мне тут про уси-пуси не пой, ты не Катя Лель. Хотя похож.

— А ты сам-то, думаешь, на Киркорова похож? Да ни фига! Посмотри на себя в зеркало – вылитая Наташа Королева, только лысая малость.

— Сам ты Наташа! Можно подумать, у тебя волос больше, чем у меня. Зажрался там на губернаторских харчах так, что харя лица поперечная. Вот, на ксиве у тебя только нос и одна щека, а вторая в три на четыре не влезла.

— Ты, Саня, если дурачок, то это надолго.

— Надолго, надолго. Еще как надолго. Пришел, и уходить не собираюсь. И не надо тут объявлять, как сломать Лукашенко. Лукашенко еще сам кое-кого заломает. Лукашенко вас всех продаст, купит и снова продаст, но дороже.

— Это тебе только кажется, что никто тебя не сломает. Я про себя тоже так думал. А теперь вот жену заставили избушки вернуть, а меня к тебе послом. Думаешь, мне больно хочется на тебя глядеть без телевизора?

— А не хочется, так и не гляди. Я тебе враз устрою отзыв в Москву для консультаций. У меня тут и не таких отзывали. Я как про Европу что скажу, так у меня на другой день послов и отзывают. Или вот миссию ОБСЕ как заставил переночевать на улице, потому что в ихней резиденции СЭС клопов морила, так они сразу билеты на самолет заказали.

— Ага, только после ихнего заказа билетов тебе теперь в Европу дорожка и вовсе заказана.

— А шо мене Еуропа? Шо мене Еуропа? Только, шо у биатлон там бегают, да и то на роллерах по асфальту не умеют.

— Саня, я тебя умоляю. Ты же не в телевизоре, не начинай говорить с акцентом.

— А ты мне Европами в рыло не тычь.

— Вот ты президент, а правильно базарить так и не выучился. Говоришь «не тычь», а надо говорить «не тыкай».

— Ну, мы, положим, саратовских университетов не кончали. Мы от земли будем.

— Будете, вот газ отключим, и сразу от земли будете.

— Ты мне газом не грози, ты тут не Черномырдин. Ты Беларусь до оранжевой революции не доведешь, сколько глупостей не делай и сколько гадостей нам не говори. Наши люди, они такие – все стерпят.

— А ты за людей-то не решай. Вот приеду и спрошу, что о тебе люди-то думают.

— Да спрашивай, у кого хошь! Хоть у Бородина! Люди думают, шо Лукашенко – наш президент. И думают, шо Лукашенко у хоккей играет. Настоящий мужчина, как Пахмутова поет. А ты вот и клюшку держать не умеешь.

— Умею. Только клюшки бывают разные. Моя, например, для гольфа.

— Гольф – буржуазное безобразие для развращенной роскошью верхушки.

— Ну, не всем же свеклу растить, кто-то и в гольф играть должен.

— Эх, скажи ты мне такое про свеклу годиков двадцать назад, ты бы у меня разом партбилет на стол положил! Да после таких слов видеть тебя не желаю!

— А ты не заводись. Не желаешь, а увидишь. Приеду и буду кататься на машине с флагом. У нас-то флаг новый, трехцветный. Это у тебя старый, красный с серпомолотилкой.

— Ага, зато у вас гимн старый: «Союз нерушимый… Нас к торжеству коммунизма ведет». Ведет. Усе там будем.

— А ты мне не груби. Грубить будешь девке в койке.

— А ты кто такой?

— Я – посол России. Вот тут у меня и ксива имеется. Читай, урод, там все написано.

— Да посол ты!

Кажется, кореша начали повторяться. И по сторонам оглядываются как-то странно. Наверное, выпустили пар, начали остывать, вот и заметили вдруг, что они в помещении не одни, и что все на них смотрят. Поэтому давайте сделаем вид, что мы зашли случайно и ничего такого не слышали. Не будем их смущать, потому что смущенные они на такое способны, что после ни один Бородин не расхлебает.