Встретились как-то две подружки – такие красивые, такие умные, такие влиятельные, и обе в белом. Правда, на одной был оранжевый шарфик, а другая притащила с собой звездно-полосатый флаг.

— Привет, подружка!

— Привет, подушка!

— Ты что это меня подушкой называешь? Или просто букву «р» не выговариваешь?

— Да все я выговариваю. Просто журнал Forbes признал нас с тобой самыми влиятельными подушками в мире.

— Сенсация!

— Сенсация! Хи-хи…

— Хотя, если подумать, никакой сенсации тут нет. Потому что я – главный вождь самой оранжевой и самой сенсационной революции. А ты вообще решаешь, кого бомбить, а кого голодом морить. Так что мы и есть самые влиятельные подушки.

— Точно! А кто влиятельнее нас? Вот со мной Президент каждый день советуется. Как упадет с велосипеда, так сразу меня зовет и спрашивает: «Кондолиза, а кто такой Кофи Аннан?» А я ему: «Это очень уважаемый человек, который работает в какой-то организации, кажется в ВТО или в НБА, но я сейчас поручу кому-нибудь узнать поточнее».

— А со мной Президент не советуется, потому что я и без него сама все решаю. Про нас даже пишут, что мы поссорились, что Ющенка вот-вот уволит Тимошенку. А как он меня уволит, если я из отдела кадров печать к себе в сейф забрала?

— Вот это правильно. Я всегда говорю: Надо отстаивать свои интересы, где бы они не проявились. Пусть даже в отделе кадров.

— Кстати, а почему этот твой Forbes назвал нас подушками?

— Ну, вообще-то он назвал нас самыми влиятельными женщинами. Но наш Верховный Суд признал неполиткорректным слово «женщина» как допускающее половую дискриминацию.

— И как у вас теперь будут женщин называть?

— Феминоамериканцами.

Вообще-то подружки-подушки не только обменивались идиотскими репликами, как клоуны на манеже: «Здравствуй, Бим!» — «Здравствуй, Бом!». Они еще решали по ходу какие-то важные государственные дела, а то и мировые проблемы. Одна подушка теребила мобилу, требуя от кого-то экономить соляру, а другая пялилась в телевизор, морща крутой лоб.

— Налет! — сказала она, не отрываясь от экрана.

— Глаз-алмаз! — восхитилась в ответ напарница. — Ну щас мы этот экран зеленым валиком протрем, и от налета ничего не останется.

— Ты не андестенд, — возразила первая подушка. — Ты посмотри, что показывают. Опять эти иранцы возобновляют свою ядерную программу. Выставили нам ультиматум. Говорят, что согласны умирать с голоду, но только до конца июля. А с 1 августа снова будут обогащать уран, чтобы получать дешевое электричество и поднимать сельское хозяйство.

— И правда, совсем обнаглели.

— Вот я и говорю: налет. Налет всеми бомбардировщиками, какие только есть на «Теодоре Рузвельте».

Тут заволновалась другая подушка, потому что на экране как раз появилась оппозиция, которая несла ее влиятельный портрет и кричала этому портрету «Геть!»

— Эй, подушка, — сказала она, — у меня тут демонстрация какая-то левая.

— Но мы порядок наведем, — подмигнула в ответ налетчица.

Девочки не спешили. Они подпустили демонстрацию поближе, и когда показалось, что разношерстная толпа вот-вот прорвется на Майдан, подружки выкатили из-за спин омоновцев свой огромный водомет.

— Начнем, пожалуй! — радостно сказала та, что была в оранжевом шарфике, целясь из водомета по опешившей толпе.

— Начнем! — сияя от счастья согласилась другая, та, которая притащила с собой флаг. И сделала то, что любила делать больше всего на свете – нажала на кнопку.

Не прошло и получаса, как подружки уже ходили с огромным вентилятором – то ли по Майдану, то ли по Тегерану – и развеивали дым, а заодно разбирали свежие руины.

— Кто самые влиятельные подушки в мире? — спрашивала одна, размахивая флагом.

— Кто самые сенсационные подушки в мире? — вопрошала другая, целясь кому-то в лоб апельсином.

«Вы – самые влиятельные и самые сенсационные», — угрюмо отвечало эхо.

— А мы еще вернемся! — пригрозили подушки, рассаживаясь по государственным вертолетам.