Как-то начался, значит, куриный грипп. А дело было, скажу я вам, в Сибири.
Края там глухие, и ехать туда далеко. Да что ехать – туда по телефону-то не
дозвонишься. Короче, в Москве про Сибирь знают не больше, чем Кондолиза Райс
про Ирак.
Ну, в общем, стали из Москвы звонить сибирскому главному ветеринару, чтобы,
значит, он карантин объявил. Дозвонились сразу, что как-то удивительно, потому
что, говорю же, в Сибирь так просто не дозвонишься.
Так мол и так, говорят из Москвы, куриный-то грипп – фиговина опасная, практически
национальная угроза. Ты, говорят, давай там не тяни, делай, что положено. Ну,
там, расставь кордоны, проведи зачистки зараженных районов. А кто будет свою
птицу прятать, так ты работай с оперативными данными, а как узнаешь, где куры-то
прячутся, сразу направляй туда специалистов, чтобы они на месте меры приняли.
В общем, говорят, гляди у нас, чтобы эта зараза через Урал не перевалила. И
даже пальчиком телефонной трубке погрозили.
А из трубки в ответ – «Есть! Так точно!»
Москва даже удивилась. «Надо же, - подумала Москва, - какой у нас хороший ветеринар
в Сибири-то. Вот, - думает Москва, - настоящий профессионал. Побольше бы нам
таких».
Вот. А фигня-то все равно случилась. Потому как Москва-то, оказалось, не ветеринару
дозвонилась, а прокурору. Я-то сразу неладное заподозрил. Говорил же: сразу
в Сибирь не дозвонишься. Что-нибудь, а не так. Ну, а как из трубки ответили,
что, мол, «Есть!» и что «Так точно!», тут уж и ежу понятно, что не туда попали-то.
Но в Москве-то не ежи сидят. В общем, они так ничего и не поняли, пока у них
эта американская журналисточка на пресс-конференции не спросила. И еще этот
немец, который сразу хамить стал, сразу обобщать, мол, а как вы, гражданин начальничек,
понимаете права человека? Это он, значит, спросил в свете того, что в Сибири-то
началось.
Ну, в общем, это все уж потом получилось, а я-то по порядку рассказываю. Да.
Так вот, прокурор-то думал, что Москва ему звонит, а не ветеринару. Хотя, правду
сказать, он так не думал. Он вообще никак не думал. Да кто же будет думать,
когда Москва звонит и решительно требует?
Прокурор-то как вскочил на ноги, как заорал. Тут сразу все куда-то побежали,
стали куда-то звонить, что-то делать.
В общем, выдвинулись в ту деревню на броне. И при поддержке вертолетчиков.
Ладно, скажу, от артподготовки отказались. Потому что тот полковник, у которого
артиллерия, как раз салютами командовал. Тут как раз много салютов было – на
день морфлота, на день ВДВ и на свадьбе дочери директора вещевого рынка.
Вот, значит, вертушка пошла, а дальше – два батальона, на броне. Один-то от
леса заходит, а другой вдоль берега, скрытно.
Ну, зачистили они деревню-то. А тут как раз - одна бабенка, вредная такая,
тощая и злобная. «Гражданин ветеринар-прокурор, - говорит, - а бабка Прасковья
Филипповна, да вон ее хата-то, своего самого главного петуха да трех курей в
выгребной яме припрятала».
Ну, тут прокурор вспомнил самое общее указание и так приободрился, что телеоператора
пальцем подозвал. И сказал ему прямо в камеру, что, значит, сейчас мы тут будем
мочить мировую заразу в сортире. И еще добавил, что всю эту заразу в нашу деревню
занесли перелетные птицы, которых мы знаем. Но птицы эти улетели в теплые края.
И мы требуем, чтобы Турция, Грузия и Иран нам их выдали.
А тут на беду полковник с артиллерией подоспел. Ну и приказал своим выцеливать
ту будку в огороде. Кто же знал, что там не куры прячутся. А про иностранных
граждан вообще никто не предупредил. Да и, если по правде-то сказать, что-то
они зачастили в Сибирь-то. То у них автопробег, то метеорит, понимаешь, ищут,
то обычаи наши им показывай.
Ну, вот и показали. И неча возмущаться-то. Потому как куриный грипп нам оттудова
принесли. Опять же - было указание из Москвы. А по оперативным данным, так и
вовсе выходило, что в будке-то Филипповна петуха с курями припрятала.
Да и что случилось-то? Добро бы хоть боевыми их накрыли. А то полковник-то
перезарядить забыл, да и пальнул петардами. Так что этим самым иностранцам только
подсветили, чтобы они, значит, не говорили, что в Сибири в отхожих местах свету
нету.