— Здравствуйте, товарищи миротворцы! Поздравляю вас с прибытием в Россию! Вот и я думаю, что «Ура». Потому что у нас тут, товарищи миротворцы, дел будет не меньше, чем на Балканах. Тут всех со всеми мирить надо. Так что, товарищи, поправили голубые повязки, голубые каски – на голову, и – к местам миротворческой деятельности – шагом марш!

Первое отделение – отправляетесь в министерство культуры. Там, вообще-то, уже высадился наш десант, так сказать, миротворческий спецназ. А как бы мы без спецназа обошлись? Там ведь была форменная горячая точка. Нынешний министр обвинил прежнего, что при том коррупция процветала на всех этажах. А прежний возьми да и подай на нынешнего в суд. Мол, требую извинений и возмещения морального вреда на копейку. А тому тоже – нет бы на попятную пойти. Так не пошел. Наоборот, завелся, бумагами потрясает, грозится доказать все обвинения. До того дошло, что даже прокурор занервничал. Потому что, а вдруг и вправду один на другого что-нибудь докажет? Тогда получится, что прокурор проморгал, как в соседнем переулке министры взятки брали.

В общем, высадили мы там миротворческий спецназ, постреляли маленько с глушителями, и помирились наши министры. Так и написали в пресс-релизе, мол, стороны пришли к примирению. Так что теперь там задача простая – разводить примирившиеся стороны. Протянуть между ними колючую проволоку, поставить блок-пост. Да глядите, чтобы эти мирные люди из минометов не начали друг друга обстреливать, а то у них у каждого по бронепоезду на запасном пути припрятано. Сказано же вам – культура, а не какая-нибудь деревенщина. И не просто культура – великая российская культура. С богатыми традициями. Чуть что – сразу дуэль. Это в лучшем случае. А в худшем – эпиграммы и доносы при дворе.

Что тебе не понятно, сержант? Как они могли примириться, когда речь идет об уголовных обвинениях? И куда смотрит прокурор? Докладываю. Прокурор смотрит в рот президенту. Мы ведь, сержант, чтоб ты знал, должны при выполнении миротворческой миссии учитывать национальные традиции и особенности местного миропонимания. Так вот, тут у них национальная особенность – круговая порука. Это когда один ворует, а все его прикрывают. Или наоборот, когда все воруют, а одного не ворующего назначают старостой, чтобы он за всех отвечал. А за это все ему в рот смотрят.

А особенность миропонимания отражена, как и повсюду, где мы мир творили, в пословицах и поговорках. Тут их много: «Закон, что дышло: куда повернешь, туда и вышло», «Не подмажешь, не поедешь», «Рука руку моет, вор вора кроет».

Так что, если кто-то кого-то обвинит в казнокрадстве или мздоимстве, – чувствуешь, какие красивые названия в этом языке у должностных преступлений? — то это еще не значит, что дело дойдет до суда. Вот возьмут обвиненный с обвинившим, и помирятся. И никакого дела не будет. Никому никакого дела.

Второе отделение, это я вам говорю. Тут у них один отставной премьер чем-то не угодил одному журналисту-депутату. И этот самый журналист-депутат всем рассказал, сколько у отставного премьера дач, и почем они куплены. А куплены, конечно, за копеечку. И вот депутат-журналист говорит, что, мол, хочу, говорит, видеть отставного премьера старостой тюремной камеры. И мило так улыбается. А премьер в ответ брови хмурит: «Клевета». В общем, оба под уголовными статьями. Без нас не обойтись.

Так что вы, второе отделение, двигайтесь двумя нарядами к конфликтующим сторонам. Одни к журналисту-депутату, другие – к отставному премьеру. Делайте мне, что хотите, но только чтобы к пятнице оба эти товарища заявили о примирении. Текст заявления первое отделение перешлет вам по факсу из министерства культуры.

Нет, спецназ нам не поможет. Спецназ отправлен на выполнение задания особой сложности. Спецназу поручено помирить правых политиков. Их тут много, больше, чем правых избирателей. И у каждого политика есть собственная партия. А еще у каждого есть дочь, которую надо в депутаты провести. И вот этих-то политиков и надо помирить.

Спецназовский комбат как узнал, какую миссию на них вешают, так сразу взмолился, мол, давайте мы лучше на Ближний Восток, мирить евреев с арабами, все-таки пореальнее дело-то. Но наш полковник как рыкнет на него, мол, кому не нравится мирить правых, тот пойдет мирить две фракции «Родина». Ну, комбат, понятное дело, сразу под козырек, мол, разрешите бегом? Потому что правые, как ни крути, хотя бы по понятиям базарят, а две «Родины» по законам кровной мести разбираются. Так что спецназ нам не поможет. Если не поляжет весь на правом деле, уже хорошо будет.

Ну, ладно, вот вы, значит, двигайтесь к местам дислокации, а я пока пойду спортом заниматься. Нет, не на стадион. Я пойду тутошних спортсменов и тренеров мирить. Нет, пойду один, никого с собой не возьму. Не имею права людьми рисковать. Я-то старый человек, и дети у меня уже взрослые. А таким юнцам, как вы, нечего соваться в тутошний спорт. Тут куда ни ступи – минное поле. Не знаю, с чего и начать. То ли развести тренеров, которые своих футболистов в сборную не пускают, потому что промежду собой добазариться не могут. То ли пойти мирить Машу Шарапову с Настей Мыскиной. Хотя у этих девочек есть ракетки, так что к ним не сунешься, пока систему ПРО не развернем. Стало быть, помирю пока тех двух спортивных комментаторов, которые на пару вели репортаж с бокса, да так поцапались прямо в эфире, что вот уж которую неделю мочалят друг друга, и вот-вот уши начнут откусывать.

Точно. Пойду разнимать комментаторов. А ну, равняйсь–смирно! Первое отделение – в министерство культуры, второе отделение – к журналисту-депутату и отставному премьеру – шагом марш!