Дмитрий Орешкин, руководитель группы «Меркатор»:

Естественно, обыск в московском штабе ОГФ – это превентивная попытка давления на Каспарова перед намеченным на 16 декабря «Маршем несогласных». Можно это назвать попыткой запугивания, попыткой показать, кто в доме хозяин. Такие действия со стороны властей вполне ожидаемы, вряд ли для самого Каспарова это было неожиданностью.

На организаторов «Марша несогласных» будет оказываться разного рода давление, причем оно будет усиливаться, так как чем очевиднее неэффективность действий власти, тем болезненней ее реакция на критику. Потому что критика выглядит все более и более обоснованной. Соответственно, не имея возможности ответить на критику делом, то есть решить те проблемы, которые власть сама создает для себя и страны, она использует привычные для себя методы устранения критики.

Я не думаю, что оппозиционное движение «Другая Россия» объективно представляет серьезную угрозу для власти, но субъективно власть воспринимает эту организацию как опасность. Поэтому действует в тех рамках, в каких умеет действовать. Если бы вопрос был в пространстве свободной дискуссии, то правительство бы действовало по-другому. Но свободную дискуссию они выбрать не могут, потому что то, что говорит Касьянов, то, что говорит Каспаров, соответствует действительности: демократии становится все меньше, эффективность правительства падает. Поэтому власть и пытается заткнуть рот оппозиции, отловить всех мальчиков, которые могут сказать, что король-то голый.

И в этом случае у власти есть два пути: или перестать быть голым королем и заняться решением проблем, или отлавливать молодых людей и сдавать их в Суворовское училище. А поскольку Касьянова и Каспарова вряд ли уже удастся отдать в Суворовское училище, то ситуация будет обостряться. И чем она сильнее будет поляризоваться, тем жестче будут силовые и административные попытки разрушить оппозицию.

Эскалация этого конфликта происходит оттого, что проблема не решается, есть лишь попытки убрать ее внешние проявления. В нормальных демократических условиях идет борьба ценностей, идут дискуссии. Если сопротивления на вербальном уровне нет, то власть, устранив это сопротивление, вступает в конфликт уже не с политической оппозицией, а с оппозицией в лице реально существующих в мире процессов.

Как Советский Союз жил? Официальной оппозиции не было. Но в результате была оппозиция со стороны экономических процессов: СССР становился все менее и менее эффективным, все сильнее и сильнее отставал от Запада и в конце концов рухнул. А все потому, что во время не мог поменять систему ценностей, не мог решиться на новые шаги в своей политике.

Так и нынешняя власть: пытаясь путем давления устранить политическую оппозицию, она получает оппозицию материальную, которую таким способом устранить невозможно. Соответственно, Россия будет терять свое влияние на мировом уровне, будет постепенно снижаться экономическая эффективность страны.