Дмитрий Бадовский, политолог, эксперт Института социальных систем МГУ:

Атмосфера, которая предшествовала саммиту «большой восьмерки», была, во-первых, наполнена напряженным ожиданием того, что он может оказаться для России неудачным, и она может оказаться в некоторой изоляции в связи с теми противоречиями, проблемами и эскалацией политической риторики. Во-вторых, присутствовало понимание того, что это последний для Владимира Путина саммит G8, поскольку он покидает свой пост, и в следующем году Россию будет представлять новый глава государства.

Эти два момента в ожиданиях по поводу саммита были основными. Стало понятно, что та действительно жесткая позиция, которую Россия занимала по целому ряду вопросов накануне саммита, была во многом непосредственной подготовкой к нему. Фактически, поставив глав зарубежных государств на грань нервного срыва, Путин на самом саммите очень эффектно и во многом эффективно зафиксировал те компромиссы по ПРО, согласился с второстепенными на данный момент для России вопросами декларации по климату и политике в отношении Африки и смог при этом отстоять позицию России по Косово. По крайней мере, здесь сдвинуть Россию с ее позиции другим лидерам не удалось.

Таким образом, по содержательной части можно признать результаты саммита достаточно успешными для России. Кроме того, ужесточение России свих позиций перед саммитом оказалось во многом технологической вещью, которая потом позволила Путину так эффективно сыграть на компромиссной инициативе по ПРО и целому ряду других моментов.

На этом саммите Путин озвучил политическое завещание другим глобальным лидерам. В этом смысле ему подыграла оппозиционная акция с разбрасыванием листовок. Это позволило Путину обозначить перед другими лидерами важнейший политический тезис о том, что страны Запада будут вынуждены иметь дело с суверенной Россией. Плюс Путиным был зафиксирован целый ряд позиций по международной политике, были сформулированы инициативы обсуждения глобальных вызовов и проблем до 2020 года.

Важнейшим элементом политического завещания Путина оказался намек на то, что Путин еще может вернуться после 2012 года. Он впервые публично не отрицал такую возможность. Смысл мессиджа, который Путин послал западным лидерам, заключался в том, что Запад не должен радоваться уходу Путина, не должен думать, что с новым главой государства им будет легче решать какие-то вопросы и проблемы в отношении России, и что в случае необходимости президент Путин может вернуться и Западу опять придется иметь дело с ним.

Ключевой политический итог этого саммита как раз заключается в этом. Потому что действительно, на Западе могли иметь место определенные иллюзии по поводу того, что после смены власти в Кремле позиция России может быть более мягкой и те или иные принципы политического курса могут быть пересмотрены.