Станислав Белковский, учредитель Института национальной стратегии:

Евроконституция – это стратегическое доказательство существования Евросоюза, этой конструкции. В последние годы внутри ЕС обнаружились противоречия и в первую очередь между странами старой Европы, странами-инициаторами создания ЕС (Франция и Германия), и странами новой Европы – странами, которые присоединились к союзу в конце прошлого века. Это противоречие носит непримиримый характер и имеет глубокие исторические, ментальные и психологические корни.

Кроме того, за последние годы стал очевиден паразитический характер евробюрократии, которая зачастую принимает решения, никак не согласуя их с некоторыми национальными особенностями в представлении различных стран о необходимости и ценности таких решений. Этим, естественно, пользуются другие геополитические игроки, в первую очередь США, которые пытаются стать прямым патроном для Восточной Европы и тем самым ослабить единство Евросоюза и ослабить его как геополитический субъект.

Поэтому для Франции и Германии очень важно доказать, что ЕС по-прежнему существует, а они являются основным источником стандартов и легитимности решений в рамках ЕС. Для новой Европы на сегодняшний день приоритеты другие. Она хочет показать, что ничем не уступает старой и что единого франко-германского ядра в Евросоюзе быть не должно. Это и приводит к ожесточенным дискуссиям и даже локальным конфликтам вокруг Евроконституции.

Кроме того, провал референдума по конституции, в частности во Франции, показал, что население европейских стран недовольно рядом проявлений ЕС, в частности, активизацией миграции, существенным ростом в странах ЕС количества иммигрантов не из самого ЕС, которые ментально и традиционно далеки от старой Европы.

Франция и Германия будут стремиться к принятию конституционного договора до выборов в Европарламент 2009 года, но не факт, что это получится. Поскольку здесь много факторов, которые определяются не Францией и Германией - это амбиции малой Европы, и особенно Польши, которая хочет ощущать себя тоже, а не просто страной третьего мира. Но это будет зависеть от давления стран США, которые хотят посредством применения специфических технологий сохранять свою роль легитимности для новой Европы и тем самым не допустить, чтобы единый Евросоюз по своему геополитическому значению приблизился к единству глобальной сверхдержавы современного мира.