Сергей Марков, директор Института политических исследований:

Я оцениваю отношения России и Евросоюза как хорошие и улучшающиеся. Это кому-то может показаться парадоксальным, но я замечу, что в истории России и ЕС почти не было таких хороших отношений, кроме, может быть, тех, которые сложились сразу после событий 11 сентября. Во-первых, эти отношения постоянно улучшаются, и если посмотреть на экономику, мы видим, что рост взаимной торговли и сотрудничества увеличивается темпами, в два-три раза превышающими темпы экономического роста. То есть, в экономическом сотрудничестве наблюдается переход к интеграции.

Во-вторых, развиваются гражданские отношения. Количество граждан, которые ездят в страны ЕС удваивается каждые три года. Консульские службы разворачивают огромные новые структуры, фабрики по выдаче виз. Россияне открывают новые пространства Евросоюза, граждане ЕС все больше и больше едут в Россию. Одновременно осуществляется постепенное сближение институциональных систем - экономических, политических, культурных. В основном за счет того, что Россия адаптирует системы ЕС. Может быть, не совсем быстро, но, тем не менее, такая адаптация происходит, и она происходит значительно быстрее, чем кто-либо мог подумать 15 лет назад.

Кроме того, существует очень развитая система взаимоконсультаций, обмена мнениями между Россией и ЕС. Поэтому в целом, я бы сказал, что наши отношения хорошие и улучшающиеся, однако это не значит, что нет проблем.

Есть ряд проблем в политической области, которые связаны с тем, что Россия внезапно стала сильнее, и никто не знает, что делать с этой силой – ни Россия, ни Евросоюз. Они привыкли, что Россия является слабой и зависимой, и никак не приспособились к новым реальностям. Но это временное явление, которое, без сомнения, будет преодолено, и отношения России и ЕС и дальше продолжат свое позитивное развитие.

Есть еще одна проблема, связанная с тем, что у нас новостью последних лет стала высокая неадекватность политики США. ЕС, который тесно связан с США, конечно, недоволен их политикой, но у него значительно меньше свободы протестовать. Россия связана значительно меньше, и степень нашей критики политики США значительно выше, чем у ЕС. Отсюда кризис вокруг Ирака, Косово, постсоветского пространства. Это отчасти связано с американскими проектами по ослаблению Россию, отчасти с тем, что Россия стала внезапно сильнее в то время, когда ЕС уже намерился поставить вышеперечисленные страны полностью под контроль, и выяснилось, что Россия противится этому. Плюс, Россия сама ищет свою собственную политическую систему, и это тоже вызывает раздражение Евросоюза.

Конечно, на ход саммита повлияло то, что Путин присутствует на нем в последний раз. Странам ЕС очень хотелось понять, насколько гарантировано, что именно такая политика в отношении ЕС будет продолжена. Мне кажется, что Путин постарался укрепить в них уверенность в этом.

Причины предложения Путина создать в Брюсселе Российско-европейский институт свободы и демократии вполне очевидны. Евросоюз постоянно атакует Россию в области соблюдения демократии, прав человека. Но в этой критике лишь 30% правды, а остальные 70% - преувеличение. В то же время свои проблемы в области соблюдения прав человека ЕС склонен не наблюдать: в частности, речь идет о совершенно откровенной дискриминации этнических русских в ЕС, и прежде всего в Латвии и Эстонии, но не только там. Русофобия до сих пор не объявлена уголовнопреследуемой и является почти общепринятой идеологией, которая считается нормальной. Русофобом можно быть, и это воспринимается нормально. Антисемитом быть неприлично, но почему-то русофобом быть очень даже можно. Чтобы преодолеть эти явления, и создается такой центр.