Павел Святенков, политолог, член правления фонда «Институт развития»:
Я не думаю, что решение Саакашвили провести досрочные выборы парламента и провести референдум о сроках парламентских выборов – это уступки оппозиции. Саакашвили оказался в очень сложной ситуации, его пытается свергнуть оппозиция, при этом не совсем понятно, по чьей указке эта оппозиция действует. На первом этапе казалось, что за событиями стоит Россия, учитывая истерическую реакцию нашего телевидения, которое стало поддерживать эти события. Потом наши СМИ несколько опомнились, и выяснилось, что, скорее всего, за революцией в Грузии стоят какие-то силы, недовольные режимом Саакашвили, но силы с Запада. Быть может, это Великобритания, быть может, это США, быть может, это бывшие спонсоры самого Саакашвили. Пока это не ясно, но очевидно, что положение Саакашвили неустойчивое.
Стоит отметить, что грузинский президент проявил себя как очень умный, верткий политик, с огромными способностями к политическому маневрированию. Прежде всего, он разогнал митинг на главной площади страны и закрыл оппозиционную телекомпанию «Имеди», лишив таким образом подготавливающуюся революцию двух основных рычагов воздействия на власть. Обычно именно толпа на площади выдвигает требования от имени народа, а независимые телекомпании это транслируют. Благодаря этому мы можем наблюдать свержение режима. Саакашвили ударил по этим ключевым точкам, разогнав оппозицию с применением жесткой силы. Таким образом, он оказался в тактическом плюсе, потому что протестующим придется собираться снова, искать средства для выражения своей позиции.
Естественно, что противники президента апеллировали к Западу, и Запад сурово осудил недемократический разгон митинга, что указывает на действительных хозяев оппозиции. Это означает, что за революцией против Саакашвили стоят все те же США, которые в свое время свергнули своего ставленника Шеварднадзе, заменив его на более эффективного Саакашвили. Вполне возможно, что теперь они хотят повторить тот же кунштюк и с самим Саакашвили, заменив его на кого-то еще более подконтрольного. Но Саакашвили достаточно сильный и опытный игрок, он попытался полностью сгладить впечатление от разгона оппозиции, объявив досрочные президентские выборы и референдум по вопросу о парламентских выборах. Таким образом, можно подумать, что он идет на уступки недовольным. Во всяком случае, так можно сказать. Можно сказать также, что он задействует демократические механизмы, якобы идя на встречу оппозиции.
В действительности же это скорее попытка ошеломить оппозицию. Решение о досрочных президентских выборах предпринято в надежде на то, что оппозиция не сможет консолидироваться перед выборами и выдвинуть единого кандидата. Если даже оппозиция сможет это сделать и если единый кандидат победит, то у Саакашвили будет абсолютно легитимный путь для отступления: он не будет свергнут как диктатор, а будет побежден на демократических выборах. Но, скорее всего, он надеется не на поражение, а на то, что либо оппозиции не удастся консолидироваться за короткий срок до выборов, и таким образом Саакашвили, грубо говоря, легко пройдет по трупам и подтвердит свою легитимность, либо, если даже оппозиции удастся консолидироваться и выставить кандидата, Саакашвили надеется, что победит этого кандидата и таким образом подтвердит свой мандат демократического правителя.
Одновременно пройдет референдум по сокращению срока полномочий парламента, но этот референдум не имеет реального значения, это такая же демонстративная уступка оппозиции, призванная показать демократичность грузинской власти, которая вряд ли будет иметь какие-то реальные последствия. Потому что даже если референдум состоится и на нем победит мнение оппозиции, это будет означать, что полномочия парламента будут сокращены всего на несколько месяцев, что окажется маловажно в условиях, когда Саакашвили одержит победу на президентских выборах.
То есть, Саакашвили одерживает победу на президентских выборах, а на референдуме принимаются требования оппозиции сократить полномочия парламента. Саакашвили скажет: «Да, я подчиняюсь демократии. Я законно избранный демократический президент, я полностью согласен с мнением народа и провожу досрочные выборы в парламент». Но досрочные выборы в парламент тоже не гарантируют оппозиционным партиям победы. И если Саакашвили удастся переизбраться, у него будет преимущественная позиция для того, чтобы бороться за победу и на парламентских выборах.
Соответственно, очень многое зависит от дееспособности самой оппозиции, от ее способности выставить против Саакашвили единого кандидата. Грубо говоря, если бы действие происходило, например, в Латинской Америке, то с высокой вероятностью таким единым кандидатом стала бы какая-нибудь вдова. Например, вдова отравившегося газом соратника Саакашвили по «революции роз». Именно так обычно действовали американцы в странах третьего мира, то есть, когда имеется ряд разрозненных кандидатов и надо объединить оппозицию, бралась вдова какого-нибудь оппозиционного лидера, которая была фигурой не политической, но абсолютно всех консолидирующей. Например, Беназир Бхутто, или же Карасон Акино, вдова сенатора Акино, который был убит в манильском аэропорту при попытке вернуться на Филиппины, или Виолета Барриос де Чаморро. Я не знаю, есть ли в Грузии аналогичная кандидатура и будет ли она выдвинута, но можно точно сказать, что оппозиция, для того, чтобы победить очень активного и эффективно действующего Саакашвили, должна предпринять значительные усилия. Саакашвили пока действует четко, ясно, красиво и абсолютно в рамках той демократической логики, которую США навязывают всему миру, в том числе и Грузии.