Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

На заседании СБ ООН по поводу сбитого грузинского самолета-разведчика не было принято никакого решения, потому что там пока действует принцип вето, а решение должно приниматься единогласно. В данном случае Россия находится в меньшинстве по этому вопросу.

Что же касается позиций сторон, то они выдают отчасти взаимоисключающие картины. Россия настаивает на том, что самолет сбили абхазские ПВО, а не российский МИГ, на том, что грузинский самолет нарушал существующие договоренности присутствия в зоне урегулирования. Грузия настаивает на версии о том, что это российский самолет. Что же касается присутствия в этой зоне, которая является недоступной для полетов военных объектов, то Грузия эти соглашения открыто и достаточно давно игнорирует.

С чем было связано нежелание Грузии признавать, что разведчик принадлежал ей, сложный вопрос, потому что в дальнейшем было сказано, что Грузия считает себя в праве летать над собственной территорией, каковой является территория Абхазии. Видимо, грузинское руководство колеблется между политикой тихих провокаций российской стороны и политикой демонстративного пренебрежения к миротворческим соглашениям 90-х годов. В ходе развития этого конфликта хорошо видно, что все-таки было выбрано второе.

Россия фактически оказалась у черты, когда дальше она не сможет обосновывать свое присутствие в Абхазии и Южной Осетии на базе тех договоренностей, которые были выработаны в ходе миротворческого процесса 90-х годов. Статус миротворцев больше не позволяет России присутствовать в этих конфликтах, потому что, с одной стороны, Грузия де-факто вышла из всех соглашений, с другой стороны, усиливается давление США и ЕС относительно того, что нынешняя позиция России не соответствует статусу арбитра или посредника в урегулировании. Поэтому, с точки зрения международных партнеров, присутствие России в Абхазии и Южной Осетии уже в ближайшее время будет нелегитимным. Это будет достигнуто, в том числе, за счет политики провокаций, которую ведет Грузия, за счет политики столкновений, которые каждый раз ставят вопрос о статусе российского присутствия в этих зонах.

Соответственно, Россия уже в ближайшее время будет нести издержки фактического признания Абхазии и Южной Осетии. И для того, чтобы нести не только издержки, но и преимущество стабильности, связанной с признанием, необходимо сделать это признание завершенным международно-правовым актом. Потому что именно на базе новых соглашений с руководством Абхазии и Южной Осетии российские войска будут присутствовать в этих зонах.

Пока, повторяю, они лишены всякого статуса. Статус миротворцев уже уходит в прошлое, он фактически не признается никем, кроме Абхазии, Южной Осетии и самой России.