Борис Межуев, заместитель главного редактора и руководитель отдела политики сетевого издания «Русский журнал»:

Понятно, почему Медведев выбрал именно Германию - все эти годы она действительно была более близким России экономическим и даже политическим партнером. Поэтому для выступления на темы, так или иначе связанные с Европой, для предложения каких-то масштабных интеграционных проектов с Европой, безусловно, столица Германии была лучшим местом.

Что касается выступления Медведева, то все, что там говорилось, имело предварительный характер начала какого-то разговора, и дай бог, если он будет продолжен европейской стороной. Главное, что здесь можно выделить, - Россия начала говорить не языком нефти и газа, не языком экономического прагматизма, который был в ходу в последнее время, а языком каких-то системных, правовых международных проектов. Это очень важно. Конечно, язык экономического прагматизма, выбранный Путиным, наверное, правильный сам по себе, и мы видим, что он в какой-то степени был учтен и в выступлении Медведева, и были учтены те положения, которых Россия добивалась, но он явно недостаточен, в нем присутствует дефицит каких-то серьезных международных подходов.

Необходим некий проект в области безопасности России. Нужно понять, что, в конце концов, является территорией, на которой она имеет право определенным образом утверждать свою систему. Ясно, что такой же международно-правовой проект нужен для СНГ, - проект, определяющий правовые нормы и ценности, которые распространены на территории СНГ, что допустимо, а что не допустимо. И точно то же самое важно по отношению к Европе. Речь идет не о том, чтобы принимать все европейские правила игры и ценности, не все из которых, прямо скажем, поддерживаются большинством россиян. Очень много того, что сегодня есть в ЕС, для России выглядит совершенно неприемлемым: и в области права, и в области суверенитета и т.д. Но, тем не менее, есть некая общая позиция, общая платформа, которая абсолютно точно обозначена в этом выступлении: действительно, именно романо-германская цивилизация является основой правового сознания, и это действительно то, что в независимости от наших разногласий является общим пространством, на котором мы можем выстраивать наше общее взаимодействие.

Думаю, что европейцы уже сделали какие-то выводы из выступления Медведева, особенно конъюнктурные, например, о смене риторики в Кремле. Хотя я, кстати, совершенно с этим не согласен. Я не вижу никаких концептуальных разногласий с мюнхенской речью, мне кажется, что это ее логическое продолжение. Просто мюнхенская речь произносилась еще в период наращивания бешеной риторики со стороны США. Сейчас как бы есть некая пауза, и в эту паузу Россия входит со своим, по крайней мере, обещанием проекта. Я бы еще не назвал это проектом, но это обещание.

Конъюнктурные выводы будут сделаны, а по существу все будут ждать того, что произойдет в ноябре 2008 года в США. Потому что сейчас там определяется, какой будет власть, имеющая значение для мира и для Европы в частности. И, конечно, многое будет зависеть от того, какие силы возьмут верх внутри каждой администрации - и республиканской, и демократической. Не понятно, уйдет ли что-то из предвыборной риторики, или все это будет взято на вооружение, особенно в случае прихода Маккейна. Не ясно, что составляет риторику, а что составляет его реальную политическую программу. От этого будет многое зависеть, потому что очень важно, что Медведев, например, высказался за ценность международного права, а в лагере Маккейна раздаются голоса о том, что международное право в современном мире защищают только автократоры, что демократическим странам международное право не писано, за него выступают только авторитаристы, потому что они боятся, что их свергнут.

Здесь Россия действительно может опираться на общеевропейское понимание того, что международное право значимо, несмотря на все то ужасное, что произошло с ним в течение последних лет. В этой ситуации мы можем, по крайней мере, претендовать на то, что мы не просто держава с энергоемкостями, а еще и страна, желающая присутствовать в каком-то международно-правовом поле. Мне очень нравится эта юридическая риторика Медведева. Это настолько было нужно стране... Нужно распространять международные подходы, искать новые правовые решения всех важнейших международных ситуаций, в частности, проблему непризнанных государств. Потому что если сила не облекается в право, она, в конечном счете, оказывается нацеленной против самой себя. Другое дело, что право может быть бессильным, это то же надо понимать.

Нельзя допустить, чтобы происходящее сегодня превратилось во вторую перестройку, когда увлекались какими-то разговорами, а в результате сдавали позиции. Это тоже очень важно. Действительно нужна сила, в том числе, экономическая и стратегическая, но она должна быть всегда продумана и подкреплена какими-то серьезными юридическими механизмами. Это ощущалось в последние годы, особенно в ситуации с непризнанными государствами, проблемами СНГ. Все это было на уровне голого национального интереса, правильного, разумного, но не опирающегося на юридические механизмы. Точно так же в отношениях с Европой. Конечно, мы не хотим принимать их какие-то установки, но это не значит, что можно вообще обходиться без права и жить только на основании коммерческого расчета, голого интереса и т.д. Совершенно очевидно, что это невозможно.

Важно не сойти с верного пути, который сейчас избирает новый президент. По крайней мере, в области необходимости правового подхода во внутренней и внешней политике.