Вячеслав Данилов, редактор отдела политики «Русского журнала»:

Уже начался август, а еще ничего не взорвалось, не утонуло и не грохнуло революцией и не ограбило дефолтом. Только умер Солженицын.

«Длинным нескончаемым потоком, скорбными рядами идут люди в зал Академии наук… Москву вчера смыло не дождем, а слезами…» – от такого рода шедевров попросту тошнит. Последний раз такой кошмар наблюдали на похоронах Брежнева. Ельцина с такой помпой не хоронили: «Бывший президент России провожает в последний путь своего духовного учителя…» Телевидение как царство бесконечной пошлости.

Несдержанность комментаторов смерти выбрасывает в публичную дискуссию желчь мести и слезы дешевого горя. Обсуждается все что угодно, кроме того, что имеет смысл обсуждать в связи с кончиной писателя. Нужны ли сегодня России еще «солженицыны»? Нуждается ли сегодня страна в духовном лидерстве? Или эпоха великих «пророков» минула окончательно? Никто не задается такими вопросами. Корректные и сдержанные комментарии наперечет.

То, что уже сегодня происходит с именем Солженицына – и грустно и смешно одновременно. Вот пресс-службы президента нынешнего и президента предыдущего шлют телеграммы соболезнования – написанные как под копирку. Вот проект «Имя России» включает поспешно в свой конкурс имя Солженицын – наверное ВГТРК еще не устало обслуживать придуманную самими себе информповестку – то Сталин не нравится, то Николай… Гагарин с Высоцким тоже как-то не подходят.

В нынешней дискуссии относительно Солженицына и его роли в истории России потрясает, прежде всего, то, что сам Солженицын как таковой не стал фигурой национального консенсуса. В одном из постов в ЖЖ я видел скриншот топа Яндекса, где подряд шли несколько постов о смерти Солженицына. И ни один из них не повторял позиции другого! Это удивительно.

Что удивляет более всего – торопливость комментаторов-публицистов последнего поколения, тех кому чуть-чуть за тридцать (как и мне). Именно они сегодня определяют место и роль Солженицына в истории страны. Заметьте, совсем не те, для кого имя Солженицын обозначало имя определенной политики, было частью их жизни – образа мыслей и образа борьбы – за или против. Как раз почему-то остатки старой диссидентуры помалкивают. Те, кого нужно спрашивать в первую очередь. Нужно как-то понять и это молчание – что это может означать? Или в сердце своем Солженицына они уже похоронили?

Одно понятно: с Солженицыным до сего дня – ничего не ясно. Именем чего сегодня является Солженицын? Именем официоза? Альтер эго бесконечного молчания о самом главном – о том, что вообще никак не представлено в нынешней информповестке?

Думаю – именем противоречия между тишиной его собственного молчания и крикливой славой своих похорон.