Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии:
Я думаю, что Южная Осетия хотела бы войти в состав России. Просто нам это не надо. Тогда нас точно обвинят в аннексии, в том, что мы все это затеяли специально, чтобы отхватить кусок территории. С другой стороны, мне кажется, что Кокойты и сам не знает, что делать с той независимостью, которую он недавно обрел. И поэтому, в отличие от Багапша, у которого достаточно четкая и давно сформированная позиция по поводу будущего Абхазии, у Кокойты в голове сумятица. Очевидно, что для него все эти события были весьма неожиданными, и он до сих пор не может выйти из состояния эйфории, в которой он находился в течение последних недель. Тут и признание, и огромные суммы на восстановление республики. Я думаю, что неопределенность в его заявлениях связана с этим.
Самое смешное, что и наше руководство, похоже, еще не до конца решило, что делать с Южной Осетией и Абхазией. Как вариант нельзя исключать, что из них сделают какое-нибудь межгосударственное образование, которое могло бы быть более весомым, некий союз. В него могут войти как Абхазия и Южная Осетия, так и Сванетия, с которой у Тбилиси тоже большие проблемы. Поэтому если начать работу в этом направлении, то можно выйти на формат некой федеративной республики. Но для этого надо много работать, в том числе и внутри грузинской элиты, работать и с Мегрелией, и с Картли, и со Сванетией, и с Аджарией, хотя там сейчас большие сложности после того, как Абашидзе уехал оттуда.
Поэтому я думаю, что мы-то тоже не определились. Может быть, какой-то из наших чиновников сказал Кокойты, мол, давайте мы вас примем в состав России. А потом поменялась концепция и в итоге ему отказали. Вот он и дергается. Понятно, что сейчас он не самостоятелен в принятии решений. Он, может быть, и хотел вхождения Южной Осетии в состав России, но нам-то это для чего? У нас в этом случае появятся большие проблемы. Отсюда неопределенность.