Леонтий Бызов, старший научный сотрудник Института социологии РАН:

Ситуация продолжает обостряться на всем Северном Кавказе, в особенности в Ингушетии и Дагестане. То есть по сути дела наведение конституционного порядка в Чечне не привело к успокоению всего Северного Кавказа, а скорее наоборот, основные силы подполья оказались вытеснены за пределы Чечни в соседние республики, где власть очень слабая, в значительной степени носит чисто формальный характер. Подполье и в Ингушетии, и в Дагестане (больше ваххабистское) продолжает во многом контролировать ситуацию в республиках, особенно это касается разного рода районов, отдаленных от столиц этих республик. Ситуация крайне критическая, и власти страны долгое время делали вид, что этого не замечают, но сейчас не замечать этого уже нельзя.

Вместе с тем федеральный центр проявляет беспомощность и нежелание вникать в ситуацию по существу. Достигнуто некое поверхностное успокоение ситуации, при котором отрапортовано, что, вроде бы, все слава богу, вывели регулярные вооруженные силы из Чечни, а на самом деле ситуация требует совершенно других методов, и этими методами Кремль просто не владеет. Нет ни серьезных специалистов по Северному Кавказу, по крайней мере, это касается кремлевского окружения президента, нет и методов, умения действовать в подобных ситуациях. Поэтому можно предположить, что вряд ли Кремль сможет в ближайшем будущем эту ситуацию разрулить.

Что же касается намерения Рамзана Кадырова лично возглавить борьбу с боевиками в Ингушетии, то дело в том, что ингушский и чеченский народы – народы братские, по сути дела это один вайнахский народ, отличия между ними очень слабы. Мы помним, что при советской власти была единая Чечено-Ингушская АССР, которая разделилась только потому, что ингушская власть не захотела подчиняться генералу Дудаеву. Я думаю, что со временем эти республики обязательно снова объединятся, и, безусловно, Рамзан Кадыров видит себя главой объединенного вайнахского народа. Поэтому естественно, что для него ингушские боевики представляют такую же угрозу его власти в этом регионе, как и для президента Ингушетии.