Станислав Белковский, политолог:
Когда прошла осенняя кампания, я говорил, что плохие результаты оппозиции – это очень хорошо, поскольку только они заставляют системную оппозицию говорить о непрозрачности и нечестности самого механизма выборов в современной России. Кремль исходил из этого на прошедших 14 марта выборах, и он дал системной оппозиции тот кусок, на которой она и рассчитывала.
КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия» не борются за власть, они борются за место в политтехнологической машине нынешней власти. Мартовские выборы показали, что Кремль готов отнестись к этим запросам со всей присущей ему толерантностью. Тем более что для Кремля, как теперь уже понятно, принципиальной разницы между «Единой Россией» и тремя формально оппозиционными партиями нет, поскольку на уровне федерального руководства Кремль одинаково контролирует все четыре партии. В этом смысле, не все ли равно, как распределять между ними мандаты?
Выборы также показали, что административный ресурс в интересах «Единой России» по-прежнему применяется. Там, где это происходит, «ЕР» набирает простое абсолютное большинство голосов. Там, где по тем или иным причинам административный ресурс в пользу «ЕР» не применяется, она проигрывает вчистую, как это было на выборах глав ряда муниципальных образований (самое громкое поражение «ЕР» - это, естественно, Иркутск).
Однако все это не означает победы оппозиции, и не надо обольщаться, потому что подавляющее число победителей готово вписаться в нынешнюю властную машину и подчиняться правилам и требованиям режима. В этом смысле различий между системной оппозицией и «ЕР» не так уж и много.