Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Репутации церкви вредит существенная часть команды, которая работает в патриархии. Вредит своим непрофессионализмом и одиозностью. Это первая группа риска. И тем более прискорбно, что в современном российском обществе и в целом в мире, безусловно, достаточно антихристианских сил, достаточно вызовов, на которые церковь должна реагировать, перед лицом которых церковь должна быть не только духовной силой, но и социальной.

Я в принципе полностью поддерживаю то мнение, которое изначально декларировалось патриархом Кириллом: усилить элемент социального окружения церкви и предать ей большую социальную роль. Именно социальную силу, а не только духовную. Но для этого необходимо подходить к политике влияния в церкви не как к политике влияния в обычной корпорации, которая наращивает свои лоббистские ресурсы, а, прежде всего, занять ту господствующую высоту, которая пустует в нашей политике – господствующую высоту морального авторитета. Здесь некий новый ригоризм, требовательность и жесткость по отношению к власти и российской корпоративной элите будет гораздо более эффективной стратегией влияния, чем даже успешный лоббизм в отношениях с этой элитой, чем стремление в обмен на повестку власти и российской корпоративной элиты получать какие-то дополнительные рычаги влияния. Самый главный рычаг светского влияния церкви, который она, к сожалению, пока не держит твердо в руках - это рычаг морального авторитета.

На мой взгляд, защита веры должна быть некой предметной и разработанной политикой со своей повесткой, которая предполагает внимание к защите не церкви как таковой, а тех элементов общественной нравственности, которые имеют христианские основания. Эти элементы общественной нравственности сегодня под угрозой. Я имею в виду проблему, например, абортов, проблему того, что наше общество занимает одно из первых мест в мире по практике фактически узаконенного убийства нерожденных детей. Я имею в виду проблемы бедности, нищеты многодетных семей, в том числе многодетных православных русских семей. Ту самую социально-экономическую систему, которая не стимулирует многодетность, которая создает фактически запретительные барьеры для многодетных семей, а подчас делая их экономическое и социальное положение социальное крайне трудным и невыносимым. Я имею в виду проблемы вообще налаживания инфраструктуры практической социальной благотворительности под эгидой даже не столько церкви, сколько, может быть, аффилированных с церковью общественных организаций и т.д.

В общем фактором силы церкви является способность освоить вот эту практическую повестку дня, на самом деле достаточно острую повестку дня. Почва для этого есть в основах социальной концепции православной церкви, вопрос только в желании и одновременно способности создавать некий публичный запрос по этим вопросам. Если церковь будет это делать, то ее отношения с действующей властью будут более сложными, чем сегодня, потому что решение всех этих и многих других вопросов подразумевает не столько поддержку власти, сколько постоянное давление на нее. На этом пути и возвращение морального авторитета церкви, и защита веры могли бы иметь гораздо больше успеха, чем на пути демонстративно-показательных актов, напоминающих митинги против революционной угрозы на Поклонной горе или в Олимпийском, когда ни имена врагов, ни лозунги друзей не были достаточно конкретными и отчетливыми, чтобы выглядеть убедительно.