Леонтий Бызов, старший научный сотрудник Института социологии РАН:
Заявление о том, что мусульманам России должны разрешить пользоваться шариатским судом я рассматриваю как чисто провокационное. Оно стоит в одном ряду с теми провокациями, которые в последнее время выстраивались вокруг Русской православной церкви.
На мой взгляд, сегодня представители различных конфессий ищут какие-то приемлемые формы взаимосвязи церкви и светского государства. Светское государство несовершенно, например, мы знаем, что у нас уровень доверия к судам чрезвычайно низкий, суды считаются коррумпированными и неэффективными, право не действует. На этом фоне несостоявшегося полностью светского государства церковь пытается расширить свою партию, и забрасываются разного рода пробные шары.
Заявление адвоката Дагира Хасавова в данном случае является типичным пробным шаром, потому что сама мусульманская церковь не поддержала его. Это именно провокация, цель которой проверить реакцию общества. Естественно, что на практике это является полным абсурдом, потому что никакие шариатские суды не возможны не только на территории Москвы, но даже и в республиках Северного Кавказа. Разве что в некоторых отдаленных анклавах, и то только вместе с частично работающим государственным правом. Фактически жить по шариатским законам невозможно сегодня нигде. Но это заявление показывает амбиции даже не столько церкви, сколько религиозной общественности, амбиции вести наступление на вот это несостоявшееся светское государство.
Государство должно отвечать на такие вызовы и доказывать делом, что оно без всяких шариатских судов и без всякой церкви в состоянии решать внутренние проблемы, в том числе устанавливать твердый порядок. При этом я считаю, что подобные дискуссии при всей их очевидной провокативности полезны. Сами по себе они чаще всего бессмысленные, но, тем не менее, они охотно подхватываются обществом, потому что все понимают, что за несуразностью таких предложений, как, скажем, православный дресс-код или шариатский суд, стоят попытки понять, как же должно соотносится светское и клерикальное государство. В итоге эти дискуссии показывают те пределы, до которых церковь может дойти в своей экспансии.