Сергей Шаргунов, писатель, главный редактор сайта «Свободная пресса»:
В основном журналисты, задававшие президенту на пресс-конференции 20 декабря острые вопросы, и год назад, и пять лет назад относились к Путину критически. Другое дело, что так совпало или так сочли нужным, чтобы все они оказались в одном зале, и значительная их часть смогла обратиться к президенту. Свежим голосом прозвучала женщина из Владивостока, задавшая самый народный вопрос.
Но нужно сказать, что в целом градус критичности по отношению к Путину со стороны журналистов повысился. Если взять, например, обычно достаточно лояльную газету «Аргументы и факты» – от нее также был задан достаточно жесткий вопрос.
Дело, на мой взгляд, в том, что за последний год значение репутации в стране повысилось, и выходить к микрофону, чтобы задавать подобострастные вопросы, представителям средств массовой информации кажется уже неприличным. Это связано с тем, что значение публичности усиливается, истинные мотивы поступков сегодня видны «на просвет». Поэтому не так много находится желающих выступать в роли статистов или лизоблюдов. Запрос на критичность и самостоятельность возрос, и будет продолжать расти.
Как многие справедливо заметили, главным героем вчерашней пресс-конференции стал «коллективный журналист». Но это значит и то, что, как верно заметил Кашин, «журналист умер», потому что, в сущности, речь шла о демарше. Целью многих вчерашних выступлений не была попытка что-то узнать, задававшим вопросы не требовался ответ. Им важно было продемонстрировать свое отношение. И в какой-то момент, когда я включил телевизор, чтобы посмотреть, что происходит, эти бумаги с названиями СМИ показались мне плакатами, на которых написаны какие-то лозунги и требования. Это мгновенное интуитивное угадывание, как мне кажется, не было столь уж ошибочным.
Я не думаю, что сложившаяся на пресс-конференции обстановка была результатом недосмотра организаторов. Власть просто не может игнорировать критикующие ее действия СМИ. Возможно, сказалась негативная оценка встречи президента с доверенными лицами, когда стало известно, что вопросы согласовывались и были отрепетированы заранее. А поскольку значительная часть нашей прессы – пресса критично настроенная, то было бы странным, если бы ее запросы полностью игнорировались.
К тому же власть не может замыкаться в неком коконе. «Эхо Москвы», телеканал «Дождь» и сайт «Лента.ру» – это общественная реальность. И после той встречи с доверенными лицами, где звучали в основном похвалы в адрес власти, вероятно, было принято решение сделать картину более объективной, возможно, где-то поэкспериментировать, где-то продемонстрировать прогрессивно настроенной журналистской аудитории, что президент готов к разговору без фильтра. Это некоторая попытка наладить контакт с определенной частью журналистского сообщества. Получилось ли это? Едва ли. Думаю, что президент изначально был настроен на то, что он переиграет тех, кто задает ему вопросы. Он умеет отвечать, и застать его врасплох, задав острый вопрос, невозможно. Другое дело, что сами по себе журналисты, например, задавая методично один и тот же вопрос, продемонстрировали именно протестность. И это главный итог последней пресс-конференции.