Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Не сбылись пессимистические прогнозы двадцатилетней давности (преимущественно либеральных экспертов), что КПРФ быстро сойдет с политической сцены. КПРФ достаточно устойчиво сохраняет за собой занятую политическую нишу. Это связано с тем, что советский миф, на который она опирается, достаточно жизнеспособен и его влияние явно выходит за рамки старшей возрастной когорты.

Но этим хорошие новости о КПРФ, собственно, и ограничиваются, потому что идею альтернативной политической силы ей реализовать не удалось – альтернативной силы, которая могла бы претендовать на власть. Всего ближе к этому Компартия была в двух случаях.

Первый – президентские выборы 1996 года. Любопытно, что не так давно президент (на тот момент) Медведев высказал сомнение в том, что Ельцин одержал честную победу, и допустил, что большинство голосов было подано за Зюганова. Но, тем не менее, Зюганов довольно легко признал победу своего оппонента.

Второй – формирование при Ельцине коалиционного правительства Примакова-Маслюкова, которое, по крайней мере частично, отражало те приоритеты, которые имела патриотическая оппозиция на протяжении всех 90-х годов.

В эти два момента КПРФ была всего ближе к статусу альтернативной политической силы, партии, которая может оспаривать власть. В дальнейшем КПРФ все дальше отходила от этого статуса, откатываясь на позиции нишевой партии.

Во многом это было связано с узкоэгоистическими резонами руководства партии, потому что для того, чтобы сделать партию более широкой, серьезной, претендующей на власть, нужно было реализовывать некие стратегии коалиционного строительства. Нужно было договариваться с разноплановыми людьми, привлекать их к союзничеству, выстраивать некий спектр лидеров. В конце 90-х это было. Но руководство партии решило пойти по пути зачистки альтернативных лидеров, альтернативных центров силы. И то, что происходило внутри Компартии, отчасти напоминало то, что происходило в целом в российском политическом пространстве.

Если в середине-конце 90-х мы видим КПРФ как силу, объединяющую достаточно ярких и узнаваемых лидеров, то сегодня КПРФ – это Зюганов и относительно безликая аппаратная масса. Можно говорить о том, что есть несколько людей с репутацией. Но ситуация «созвездия лидеров» ушла, руководство Компартии отказывалось от нее сознательно и последовательно. То есть, потенциал партии был разменян на ресурс личной власти ее лидера.

Разумеется, были и объективные сложности. В период роста популярности Путина определенная часть опорной базы КПРФ переориентировалась на Путина. Но уже с конца нулевых годов можно говорить об обратном процессе, когда спрос на реальную политическую альтернативу оказался велик – и он не удовлетворен до сих пор. И чтобы КПРФ это стало под силу, нужна совершенно иная философия внутреннего развития Компартии.

И я не ожидаю, что какие-либо серьезные изменения произойдут после февральского съезда КПРФ. Понятно, что лидер КПРФ не намерен не только уступать власть, но даже и расширять некое пространство вовлечения для новых фигур. Сегодня партия ведет себя как рантье, которому гарантирована определенная доля протестной ренты. А интерес рантье состоит вовсе не в том, чтобы искать союзников и выдвигать инициативы, а в том, чтобы отсекать тех, с кем гипотетически придется делиться.

Как долго сможет КПРФ существовать без коренного пересмотра такой политики? На какой-то ограниченный период она сохранит гарантированное место на российской политической сцене. В дальнейшем же все будет зависеть от двух обстоятельств. Первое – стратегия власти, второе – наличие или отсутствие успешных партийных дебютов в близкой к КПРФ нише.

Что касается власти, то если будет развиваться линия, связанная с Общероссийским народным фронтом как социал-консервативной (лево-патриотической) силой, то определенное вытеснение КПРФ на периферию, переключение симпатий ее сторонников вполне возможно. Но для этого ОНФ должен вести действительно сильную игру – одних жестов мало.

Что касается успешных партийных дебютов, то это главное неизвестное. Пока таковых не наблюдается. Но рассчитывать на их появление по-прежнему можно.