Режиссер Андрей Некрасов, находившимся рядом с Александром Литвиненко в последние дни его жизни, рассказал в интервью Радио Свобода об обстоятельствах написания предсмертной записки, в которой тот обвинил в своей смерти Владимира Путина:
До понедельника, до вторника мне лично казалось, что он все еще надеялся, хотя он был в очень тяжелом состоянии. И у него и у его супруги была искорка надежды. Все происходило очень быстро после этого. Где-то во вторник во второй половине дня он попросил записать вот эту записку. Был вызван адвокат. Я вышел из комнаты. И где-то в течение двух часов она была создана, потом переведена на английский язык. У меня лично нет никакого сомнения, что это аутентичная записка. Это 100%. Более того, он эти слова повторял очень много раз устно и при мне, поэтому тут достаточно свидетелей. Мне кажется, что это все связано было с тем, что он как-то для себя решил, что, действительно, конец близок. Когда я был в палате, он сказал фразу, которую я потом передал прессе, - «гады, они все-таки меня достали», которая была переведена на английский. Они были в Times опубликованы в моей статье, потом ее обратно перевели… двойные переводы - они неизбежны. Но это связано с тем моментом. Да, он жестко высказался: «гады» и так далее. Потому что он потемнел как бы всем телом, у него такой был момент, когда отчаяние переросло ненадолго в гнев, и он так это выразил. Приблизительно в это время, чуть позже, он и продиктовал эту записку.
Он говорил и гораздо более жесткие слова в адрес господина Путина. Он очень много аргументов приводил в пользу того, что во всем виноват непосредственно Путин. Каждый волен верить этому или не верить. Но это было его политическое убеждение, а при всем уважении к моему покойному другу надо сказать что он был, конечно, достаточно тенденциозен, политически можно с ним не соглашаться. Мне кажется, что из политических соображений Путину это убийство невыгодно».