29 мая частично признанная Абхазия понесла невосполнимую утрату. Случилось то, что иногда все же случается, но на что никто никогда не рассчитывает – умер президент республики С.В.Багапш. Второй президент Абхазии. Оба скончались в Москве от тяжелой болезни с разницей в почти год. Разница еще в том, что о болезни В. Ардзинбы было давно известно, и его смерть была хоть и потрясением, но потрясением вполне ожидаемым. Смерть Багапша стала настоящим шоком, наверное, для всех. На здоровье он никогда до этого не жаловался. За неделю до смерти ему была сделана операция на правом легком. Официальный диагноз -  буллезная эмфизема, осложнившаяся спонтанным разрывом легкого с развитием правостороннего пневмоторакса. А потом неожиданно обнаружили рак, метастазы стремительно проникают в другие органы, и все, человек сгорает за два дня.

Но разве от рака умирают так быстро? Смерть более, чем странная, дающая почву для размышлений всякого рода конспирологам, особенно в Тбилиси. Но Тбилиси пока молчит, молчит Москва. Молчит Абхазия. Шок – вот каким словом можно выразить общее состояние.

Особенно это видно в Абхазии. Тут уже даже ярые оппоненты Багапша внезапно воспылали любовью к покойному, в кофейнях (кофейни в Абхазии – аналог русских кухонь – место для политических споров) вместо разговоров о коррупции режима, о том, как он распродает страну, теперь все больше горестных эпитафий безвременно ушедшему президенту. Да и не ходил никто особенно в эти дни в кофейни – не до того было. Шок, как для властей, так и для оппозиции. Горечь потери на время объединила вечно разрозненную абхазскую элиту. Здесь надо обратить внимание на ключевые слова – «на время», ибо, как бы не было глубоко горе, как бы долго абхазы не скорбели по своему лидеру, очередные президентские выборы по конституции состоятся уже через три месяца.

Как уже было неоднократно отмечено, у первых двух президентов Абхазии есть одно преимущество – оба являются деятелями исторического масштаба: Ардзинба – президент победы, Багапш – президент независимости. Даже, если при третьем президенте независимость Абхазии признает еще полсотни стран, включая Грузию и США, все это не дотянет по своей значимости ни до основания государства, ни до первого признания. Признания самого важного, да еще и не с чьей бы то ни было стороны, а со стороны России – единственного естественного союзника Абхазии, с которым большинство жителей республики так или иначе связаны не только общим прошлым, но и надеждами на светлое будущее. Так что кто бы ни пришел после Багапша, он уже не будет фигурой того масштаба, как ни крути.

Итак, случилось практически невозможное, и Абхазия внезапно осталась без президента за три года до выборов. В ситуации, когда оппозиция еще не успела прийти в себя после разгромного поражения в 2009-м, а гарант конституции не воспитал преемника. Таким образом, страна оказалась на пороге политического кризиса власти, а мы, помня недавнюю историю, знаем, к чему могут привести такие кризисы в Абхазии. Незадолго до выборов 2009-го года я писал, что они станут проверкой на прочность абхазской демократии. Сейчас я могу с ответственностью заявить, что предстоящие выборы станут проверкой на прочность еще и для властной вертикали, а это гораздо более серьезное испытание для любой страны.

Почему это важно для нас? Потому, что если завтра, не приведи господь, случится что-то с руководителями нашей страны, отвечать нам придется на те же самые вопросы и ситуация будет очень похожей: лишенная опоры вертикаль и полумифическая оппозиция, которая привыкла к тому, чтобы быть оппозицией и менять этот статус-кво, ну, никак не готова. И у нас подобный кризис будет пострашнее, чем в Абхазии.

Но вернемся в осиротевшую Страну души. Для того, чтобы представить, что может, ожидать ее уже в ближайшем будущем, попробуем осознать, какую все-таки политическую систему выстроил С.В.Багапш, в чем ее сильные, а в чем слабые стороны.

Личность второго президента и его роль в современной истории Абхазии, пожалуй, является одной из самых неоднозначных. Только отъявленные противники абхазской независимости (для которых любой абхаз по определению сепаратист и преступник) не признают сегодня того факта, что Багапш был не только самой удобной для всех конфликтующих сторон, самой компромиссной фигурой на посту президента, но первым лидером страны, избранным практически по всем канонам современной демократии. Можно сказать, что с его избрания демократия в Абхазии и началась. И она не ограничилась свободными выборами: именно при Багапше в абхазское общество вернулась полноценная дискуссия о будущем страны, появилась как таковая оппозиция, стало возможным возвращение грузинских беженцев в Гальский район. Да, во время правления Багапша противостояние с оппозицией нередко принимало драматический характер, но всякий раз это противостояние оканчивалось победой здравого смысла над сиюминутными эмоциями и политическими амбициями. Багапш никогда не душил свободу слова, она процветала, несмотря на скандалы с угрозами независимым журналистам. Всякий раз, приезжая в Сухум, я не перестаю удивляться тому факту, что в любом киоске можно свободно купить оппозиционную прессу – для России, что ельцинской, что путинской, это что-то немыслимое.

Вместе с тем, многие обвинения оппозиции в адрес президента вполне адекватны и конструктивны. Находясь в вынужденной зависимости от Кремля, Багапш был вынужден лавировать между интересами Москвы и законными претензиями части общества, чьи интересы выражала оппозиция. И это было очень трудно. С одной стороны земли, передаваемые практически безвозмездно кремлевским чиновникам и постоянно муссируемые разговоры о том, что необходимо дать россиянам возможность покупать недвижимость в Абхазии, за что оппозиция была готова его буквально съесть с потрохами. С другой – неспособность взять под контроль бандитский по сути передел земли, непрекращающийся в Абхазии с момента окончания войны, от которого страдали в том числе и русские, что естественно раздражало Москву и давало повод для нападок на саму идею абхазской государственности и в России, и, тем более, в Грузии. С одной стороны возвращение около 50 тысяч беженцев и попытка их натурализации, что, несомненно, призвано было повысить авторитет Абхазии в глазах мирового сообщества и поднять статус абхазской демократии, с другой – массовое неприятие этой идеи в самой Абхазии. Легко ли быть президентом в данной ситуации?

Очевидно, что нахождение в фарватере российской политики в такой ситуации было и остается не просто необходимо, а просто не имеет альтернативы. На претензии оппозиции за «чрезмерные уступки Москве», Багапш всегда говорил: покажите мне других потенциальных стратегических партнеров, и мы будем работать с ними. Таковых у Абхазии не было и не предвидится в обозримой перспективе. На фоне оппозиции, которая кроме вполне оправданной критики не предлагала никаких разумных действий, более того, порой явно переходила границы разумного в своей антипрезидентской и, как следствие, антироссийской риторике, Багапш выглядел самым здравым из всех современных абхазских политиков, самым гибким, самым адекватным времени. Тем не менее, нельзя отрицать, что правы те, кто обвиняет его в копировании политической системы России, в том числе не самых лучших ее черт.

Тут припоминают и «чуровский бульдозер» и админресурс и, по сути, безальтернативные выборы. Относительно последнего я не раз писал, что безальтернативны не выборы, а политическая элита. Главная проблема абхазской оппозиции  -  в том, что в Абхазии не существует оппозиции. Есть группа политиков, которые находятся в оппозиции действующей власти, критикуют ее, по сути, не предлагая ничего взамен или предлагая откровенной популистские решения, которые, ну, никак не могут завоевать симпатий избирателя. Общность с российской ситуацией в том, что оппозиция по сути вытолкнута в маргинальное поле, выставлена неким пугалом, еще и с националистическим душком. Цель такого позиционирования понятна: не проголосуете за  нас - придут они. И в этом положении вина не только власти, но и самой оппозиции, которая послушно играет по правилам, предложенным властью.

Еще одно родимое пятно режима Багапша – коррупция. И от этого тоже никуда не деться. После признания Россией на Абхазию обрушился золотой дождь. Учитывая клановость общества и тот факт, что абхазы привыкли к легким деньгам, а вопросы решать при помощи оружия, которого в республике предостаточно, опасения некоторых абхазских политиков, что страну может захлестнуть волна нового передела собственности и криминальные войны, через которые Россия прошла в 90-е, вовсе небеспочвенны. Багапш взял ситуацию под контроль. Как взял – это другой вопрос. Особенность ведения бизнеса на постсоветском пространстве в том, что надо делиться, и восстановление Абхазии Россией тут не исключение. Делиться надо и с кремлевскими, и со своими. Можно ли было как-то по-другому? В данной ситуации мне представляется, что нет.

Я часто сам критиковал Багапша за распилы российских денег, за создание некоторого подобия российской вертикали власти, но альтернативы я как не видел, так и не вижу. Во всяком случае, ей не является то, что предлагала и предлагает нынешняя оппозиция. Кстати сказать, я абсолютно уверен, что приди эти люди к власти, они поступали бы точно также, проявляли бы такую же гибкость на  российском направлении, а вся их гневная антироссийская риторика быстро сошла бы на нет. Так что сегодня я уверен -  все или почти все,  что сделал Багапш – единственно правильный путь в той ситуации. Тем не менее, это не снимает с него обвинений в коррупции,  в зачистке политического пространства и в оттягивании момента решения острых политических и экономических вопросов, которые являются ключевыми для абхазской государственности, если она хочет сохранить себя.

Что ждет страну дальше? Очевидно, что в предстоящей президентской гонке можно выделить троих кандидатов: вице-президента Александра Анкваба, премьера Сергея Шамбу и, конечно же, ветерана президентских кампаний Рауля Хаджимбу. С последним все более или менее ясно. Ни один из остальных лидеров оппозиции не способен стать консолидирующей фигурой. Ни экономист и активный сторонник идей модернизации Беслан Бутба (который при всех плюсах имеет один огромный и решающий минус – он не воевал), ни генеральный директор «Абхазского морского пароходства», для которого должности и громкой фамилии для победы все же слишком мало. В 2009-м мы увидели, как тактика похода на выборы тремя колоннами,  имеющая целью компенсировать недостатки каждого из трех кандидатов, с треском провалилась. Думаю, это кое-чему научило оппозицию: вряд ли даже теперь, в условиях отсутствия единой сильной фигуры во власти, каковым был Багапш, они вновь решаться на такую авантюру. Что до несомненного лидера оппозиции и фаворита российских силовиков Рауля Хаджимбу, то он, по моему мнению, уже не сможет вернуть себе даже те позиции, которые имел в 2004-м. Это как раз тот случай, когда опыт участия в избирательных кампаниях играет против кандидата – достаточно в России посмотреть на вечно второго Зюганова.

Что касается кандидата от власти, то тут будет некая интрига. И не последнюю роль тут сыграет поддержка Кремля, который, конечно, уже не будет повторять ошибок 2004-го года, но, тем не менее, скажет свое слово. Одно очевидно – оппозицию он не поддержит. Если в 2004-м году Хаджимба как преемник Ардзинбы и бывший кагэбэшник воспринимался как залог стабильности курса в противовес непредсказуемости Багапша, то к 2009-му году ситуация поменялась на противоположную. Теперь уже Багапш воспринимался гарантом стабильности, Кремлю удалось преодолеть неприязнь к нему и научиться с ним работать. Теперь переориентироваться на другой клан будет не лучшим вариантом, Москве выгоднее не разрушать устоявшиеся связи (и схемы распила), а оставить все как есть. Это заметно уменьшает шансы оппозиции на реванш. О страхах, которые оппозиция вызывает в самом абхазском обществе, я неоднократно писал накануне выборов 2009, тогда мой прогноз полностью оправдался.

Но обо всем этом можно будет говорить ближе к осени, когда начнется выдвижение кандидатов. Сейчас, смерть Багапша все еще является шоком для абхазского общества, вести разговоры о будущих выборах просто неприлично, хотя всем понятно, что политики уже активизируются, и закулисные переговоры уже начались.

Хочется пожелать абхазскому народу сохранить разум, не поддаваться на провокации и не сворачивать с пути строительства свободного демократического общества. Чтобы не повторять событий 2004-го, чтобы не дать вражеским силам вновь довести расколотые элиты до вооруженного противостояния. Осенью этого года Абхазии предстоит экзамен на зрелость во всех смыслах. А нам, в России, тоже не мешает сделать некоторые выводы не только относительно того, что на самом деле происходит в Абхазии, но и относительно того, что происходит на всем постсоветском пространстве, и, в первую очередь, у нас. Ведь Абхазию недаром называют вынесенным за границу полигоном российских политических и экономических проектов. Сделать выводы и оценить, насколько наша система готова к модернизации, о которой мы только слышим и слышим последние годы. А ведь не исключено, что нашей стране столь же серьезный тест предстоит уже будущей весной. И лучше бы нам быть к нему готовыми.