— Наш Вам пионерский салют, товарищ заведующий. Я инспектор пожарной охраны, Бендер моя фамилия, Остап Ибрагимович. Прибыл к Вам в «Артек» для проверки противопожарной работы. Ну, что Вы на меня уставились, как кролик на удава? Ведите, показывайте, где у Вас тут проходы мебелью загромождены, особенно старинными стульями.

Встретившись взглядом с напористым инспектором, заведующий, который, как и все заведующие, был застенчивым ворюгой, покраснел. Сначала запылал подбородок, потом лоб и щеки.

— Пожалуйте, пожалуйте, — сказал заведующий, указывая направление движения. — У нас много старинной мебели. «Артеку» исполняется 80 лет, а новой мебели нам давно ниоткуда не присылают. И вообще в последние годы стало плохо с кредитами.

Ведя эти невинные, в общем-то, разговоры, инспектор и заведующий обходили территорию некогда знаменитого лагеря, разыскивая единственный интригующий стул и попутно проверяя пожарную безопасность. Но стула не было. Удалось обнаружить только койки и тумбочки в спальных корпусах, да лавки вдоль дорожек. И вообще лагерь производил впечатление запустения, особенно заметного на фоне былой пионерской славы.

— Да, да, — подтвердил мысли инспектора сообразительный заведующий, ведя товарища Бендера к лагерному стадиону. — Совершенно недопустимое финансирование. Наши власти - дай Бог им здоровья и полноправного членства в Единой Европе - совершенно не думают о будущем. Мол, сегодня еще как-нибудь перетопчемся, а за нами хоть трава не расти.

Справедливости ради заметим, что трава на стадионе и сегодня не росла. Детишки гоняли драный мяч по глинистым кочкам и земляным ухабам.

— А вы, оказывается, голубой воришка, — заметил пожарный инспектор.

— Ну, отчего же, — замялся заведующий, — зачем же так вот сразу говорить… Отчего же это я воришка?

— Ладно, хотя бы не спорит, что голубой, — заметил товарищ Бендер и вместе с совершенно покрасневшим заведующим проследовал к главной лагерной достопримечательности – телефонной будке.

— Вот видите, — гордо заявил заведующий, — отсюда можно и в Киев позвонить.

Вообще-то Бендеру некому было звонить в Киев, но он все-таки поинтересовался, почем нынче звонок для трудящихся всех стран. Оказалось, гривна в минуту. Эту ценную информацию сообщил багровый от стыда заведующий, который уже тянул инспектора за рукав по направлению к столовой.

К удивлению представителя пожарной охраны за длинным отрядным столом сидели отнюдь не пионеры, а взрослые дяди. Они уплетали котлеты с макаронами и запеканку, а один, самый толстый, накладывал себе добавку с такой скоростью, что мог бы без особого труда поехать в Арканзас на мировой чемпионат поедателей гамбургеров.

— А это что за Исидор Яковлевич, Афанасий Яковлевич, Кирилл Яковлевич и Паша Эмильевич? — резонно поинтересовался проверяющий. — Сироты, что ли?

— А вот и не сироты, — обиделся заведующий. — И нечего все на меня валить. Я этих сюда не звал, сами понаехали. Это, между прочим, президенты. Вон тот, с макаронами, из Польши, а который с тремя порциями запеканки, этот из Литвы. Наш-то, украинский, это тот, который компот половником хлебает. А толстый, ну вон этот, который за четвертой добавкой лезет, так это грузин.

В это время литовский президент, подавившись запеканкой, обратился к грузинскому коллеге:

— Слушай, Мимино, а где та девчонка, которая тебя учила из шестиствольного пулемета стрелять? Позвал бы ты ее, а то что-то скучно тут становится.

Но на грузинского руководителя, видимо, не произвели впечатления ни девушка, ни ее пулемет. Он даже бровью не повел, а продолжал наваливать себе котлетную добавку. За него ответил поляк:

— Ну что ты, Валдас, к девочке привязался? Она же сюда не дикие танцы плясать приехала, как та, вчерашняя. Эта новая девочка – кажется, ее Милла зовут, — командирована сюда, чтобы зачистить Украину от всякой нечисти и мертвечины. А то у них тут столько политических трупов бродит по коридорам власти, что получается просто какая-то обитель зла, Resident Evil, в натуре.

Неформальное общение глав дружественных государств могло бы продолжаться еще очень долго, но инспектор пожарной охраны принял командование этим парадом. Он решительно подошел к столу и вкрадчиво спросил:

— А ну-ка, кто из вас спер гамбсовский стул? — и так по-доброму посмотрел на обожравшихся на халяву лидеров, что те сразу поняли – будут бить - возможно, ногами.

— А это все принимающая сторона, — заявил толстый Миша. — У них что отец не упрет, то сын тащит.

Инспектор вытащил из-за стола за шкирку порыгивающего представителя принимающей стороны:

— Ну ты, жертва отравления, колись, кому стул загнал. А то щас такими котлетами тебя накормлю, что снова физиономия облезет.

— А я шо? Я ни шо. — флегматично согласился облезлый. — То ж моя премьера. Она ж все заводы, и все стулья, что были распроданы да розданы, обратно в казну забрала и будет продавать их с аукциона. Чтобы, значит, натуральную цену выручить.

— Ценная информация, — констатировал инспектор. — Впрочем, к пожарной охране, которую я в данный момент представляю, это не имеет никакого отношения.

С этими словами Великий комбинатор покинул артековскую столовку, направив свое стратегическое мышление на грядущий аукцион. Увидев, что проверяющий отбыл без составления протокола, заведующий облегченно вздохнул и отправился встречать футболиста Андрея Шевченко, прикидывая, как тот будет играть на лысой поляне, а президенты ломанулись к раздатку толкаться за халявным омлетом.