Станислав Белковский, учредитель Института национальной стратегии:
Когда умер Туркменбаши, я сказал, что ушел идеал Владимира Путина, потому что он воплощал в одном лице и энергетическую империю, и суверенную демократию. Этим же путем, очевидно, идет и Нурсултан Назарбаев. Смысл энергетической империи состоит в том, что тебе дают делать во внутренней политике все что угодно в обмен на выполнение некоего набора обязательств в политике внешней, и в первую очередь, во внешне-экономической политике, связанной с поставкой энергоносителей.
Сегодня Нурсултан Назарбаев понимает, что он играет ключевую роль в создании альтернативной инфраструктуры транзита энергоносителей, минуя территорию России. Фактически без Казахстана не может быть создана альтернативная России система поставок нефти и газа на Запад. Именно поэтому Запад будет предельно лоялен к тому, что происходит во внутренней политике Казахстана, точно также как Запад был лоялен к Туркменбаши, что, собственно, всегда вызывало зависть Владимира Путина, который никак не мог уразуметь, почему то, что позволено Туркменбаши и на что никто не реагирует и не обращает внимания, вызывает такую дикую злобу и ярость, когда нечто подобное пытается сделать Кремль. Путин просто не понимал и не понимает, что есть разница в масштабах, что Запад не боялся Туркмении, точно так же как он не боится Казахстана, зато Запад всегда боялся и боится России и будет всегда к ней относиться более ревностно, чем к этим центральноазиатским государствам.
Реакция Запада на итоги выборов в нижнюю палату парламента Казахстана будет достаточно сдержанной. Это означает одно – режим Нурсултана Назарбаева эволюционирует в направлении туркменбашистского режима, и это означает, что строительство газо- и нефтепроводов в обход России через Казахстан уже неизбежно, поскольку это и будет главным отступным за полною свободу действий во внутренней политике страны.
Но опыт Туркменбаши неоднозначен, поскольку он «пал смертью храбрых» в борьбе за абсолютную власть и мы до сих пор не можем быть уверены в том, что он умер своей смертью. Дело в том, что в элитах Туркмении политика Туркменбаши переутомила многих, его окружение устало жить в страхе и репрессиях, оно устало жить в стране-изгое. Я не исключаю, что подобные настроения могут нарастать в ближайшие годы и в казахстанской элите, что и будет главным и единственным фактором дестабилизации политической системы Казахстана в обозримом будущем.
Сама по себе конституционная реформа есть благо, и она есть модель для постсовесткого пространства в целом, поскольку все президенты должны поделиться полномочиями с парламентом. Другое дело, что здесь прямой корреляции между самой идеологией и конституционной реформой и результатами выборов я не вижу. То, что принята новая Конституция, – хорошо, но результат выборов вызывает, мягко говоря, вопросы.