Павел Святенков, политолог, член правления фонда «Институт развития»:
Для молодежи, по сути дела, хотят ввести полицейский надзор. Фактически, это попытка введения мягкого крепостного права, когда человек не сможет куда-то уехать без ведома военкомата. Я не вижу особых обстоятельств, в силу которых должны существовать подобные ограничения. Больше того, вряд ли кто-то будет эти заниматься и об этом отчитываться. Это просто даст возможность в случае чего привлечь к ответственности любого молодого человека, если он находился вне зоны внимания военкомата сроком больше 15 дней.
У меня нет впечатления, что сокращение срока службы в армии привело к увеличению числа желающих пойти служить. Да, какая-то пропагандистская кампания ведется, утверждается, что, например, улучшилось питание солдат. Но я, честно говоря, не знаю, повлекло ли это массовый приход людей в армию, особенно городской и студенческой молодежи. Я об этом не слышал.
Эффективность от подобных шагов теоретически должна быть, но она должна быть в том случае, если в самой армии улучшится моральная обстановка. Пока же этого не видно. Естественно, сокращение сроков службы, улучшение питания, борьба с дедовщиной должны привлекать людей в армию. Если служить всего год, при этом именно служить, а не подвергаться издевательствам, то почему же нет. Но, честно говоря, именно в плане борьбы с дедовщиной современная армия по-прежнему вызывает сомнения. Во всяком случае связанный с армией страх в обществе остается, и чрезвычайно сложно сказать, как ситуация будет складываться в дальнейшем. Поэтому мне кажется, что все эти меры, конечно, правильные, но их пока недостаточно для того, чтобы говорить о переломе отношения к армии в обществе.
Нынешнего министра обороны всегда позиционировали как ревизора вооруженных сил, который должен был навести там финансовый порядок. Однако пока не ясно, удалось ли ему этот порядок навести. Впечатление такое, что там происходит не очень понятный уклон в коммерцию. Буквально сегодня промелькнуло сообщение о том, что Минобороны планирует продать здание Академии ракетных войск в центре Москвы, переведя саму академию куда-то в Подмосковье. Аналогичная судьба ожидает ряд других административных зданий, в частности, здание Главного штаба Военно-морских сил, переводимого в Петербург. Распродажа такого рода зданий наводит на мысль, что в армии не все в порядке. Потому что вооруженные силы, занимающиеся распродажей своих центральных офисов, выглядят даже не смешно, а жалко, и в данном случае трудно говорить о какой-то реформе.
Разумеется, все это прикрывается демагогией о том, что на вырученные от продажи зданий деньги будут построены домики для бездомных офицеров, но само по себе все это очень сомнительно, поскольку как академии, так и штабу понадобится новое здание, а следовательно, часть денег от продажи уйдет на покрытие этих расходов. А во-вторых, строительство квартир для офицеров – это традиционная мантра наших властей в ситуациях, когда надо что-либо сдать или продать по дешевке на сторону. Мы знаем, что когда наши войска покидали базу Камрань, тоже было заявлено, что сэкономленные от платы за ее аренду деньги пойдут на строительство жилья для офицеров. Но нет никаких данных о том, что эти деньги пошли именно на строительство жилья. Поэтому есть большие сомнения в том, что нынешний министр достаточно компетентен. Он производит впечатление человека, который пришел в вооруженные силы именно делать бизнес. Нет впечатления, что он добился каких-то определенных прорывов.