Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:
Отказ Лукашенко от участия в саммите ОДКБ необходимо рассматривать в контексте обмена ударами, который начался еще в мае (вообще это постоянно происходит с большей или меньшей степенью интенсивности). На решение Лукашенко повлияла в частности ситуация с условиями предоставления кредита и в гораздо большей степени повлияли заявления Кудрина, потому что все-таки Лукашенко, будучи прагматичным политиком, хитрым, просчитывающим свои интересы и экономические интересы Белоруссии, весьма чувствителен к символическим действиям, к словам. И в этом смысле, когда Лукашенко обвиняют в том, что он пытался торговать риторикой, получая от нее реальные преференции, нужно понимать, что он сам чувствителен к риторике и символическим действиям и словам. То есть России вместо того, чтобы говорить, что нет, мы никогда не будем за риторику платить реальными экономическими выгодами, можно было бы наладить выгодный риторический бартер. Нужно уважительно, вдумчиво, серьезно говорить с Лукашенко наедине и публично. Это уже будет гарантией сохранения какого-то минимума союзнических отношений, хотя бы минимума. Даже при спорных вопросах. Но этого не было и нет, и это самое важное. Это то, что зависит от воли российских руководителей. Поэтому вина России здесь вполне очевидна. Банальная пословица – ничто не дается так дешево и не ценится так дорого, как вежливость, - здесь может быть к Лукашенко вполне применена. Этот демарш стоит в цепи недружественных шагов.
Другой момент состоит в том, что сейчас стороны практически подошли к грани разрыва союзнических отношений, и они выясняют для себя и друг для друга, а в чем состоит реальный вес союзника. Россия, развязывая «молочную войну», делает один ход. Она говорит о том, что белорусская пищевая промышленность критически зависима от российского рынка. Вот смотрите, мы закрываем для ваших производителей молока свой рынок, и вы вынуждены будете договариваться с нами на наших условиях. Лукашенко делает другой ход – игнорирует саммит ОДКБ. Белоруссия таким образом говорит, что российская стратегия влияния в СНГ критически зависима от белорусской лояльности. Дальше встает вопрос, готова ли Россия свою систему регионального влияния, которую она как-то выстраивала на протяжении 15 лет, принести в жертву вот этой игре с Лукашенко для того, чтобы добиться от него нужного поведения и нужных отношений, или не готова.
Сейчас еще не все ставки в этой игре выложены. Например, у Лукашенко есть ставка гораздо более серьезная – это уже не символическое его участие в саммитах ОДКБ, это вопрос его реального участия в военном сотрудничестве с Россией. Это уже не чисто символические действия, это вопрос создания группировки войск России на западном направлении, вопрос, который исчисляется миллиардами инвестиций. Лукашенко постоянно напоминает об этой карте, но политически он ее еще не разыграл. И, конечно, следующий шаг после того, как он выйдет из военного режима союзнических отношений с Россией, будет направлен на установление диалога с НАТО.
Россия должна мыслить в этой ситуации именно в экстремуме, то есть в тех пределах, в которых она может развиваться. Эти пределы – выход Белоруссии из военного союзничества с Россией и начало диалога с НАТО. Если Москва к этому готова, то она уже сейчас должна с этим смириться и продумать, как она будет на это отвечать. Если она хочет избежать этой ситуации, то нужно, прежде всего, восстанавливать отношения на уровне президентов, чтобы просто было личное доверие и потом уже на базе этого личного доверия решать существующие вопросы. Вот если этого личного доверия не возникнет на уровне Медведев - Лукашенко (потому что на уровне Путин - Лукашенко оно не возникло, это уже не обсуждается), то, учитывая особенности того же Лукашенко, можно сказать, что экстремум - выход Белоруссии из военного сотрудничества с Россией - будет достигнут. Это может казаться приемлемым только для людей, которые считают, что для России в этом мире не существует никаких военных угроз. То есть для людей совершенно наивных либо лживых.