Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

Сейчас в отношениях с Россией просто идет конфронтационный фон, привнесенный во многом нарочито и искусственно Виктором Ющенко и его единомышленниками. Но с приходом к власти Виктора Януковича конфликт интересов не уйдет, потому что все основные позиции, которые интересуют Россию на Украине и которые принципиальны для украинского политического класса, остаются прежними. Даже если представить себе, что Янукович является президентом, который хотел бы пойти навстречу Москве максимально далеко, то конструкция украинской политики ему этого не позволит, потому что у него нет контроля над курсом этого государства в должной мере, чтобы действовать вне зоны определенного компромиссного статус-кво в каких-то вопросах, касающихся украинского суверенитета в понимании основателей новой Украины. Сюда относятся и проблематика российской военной базы, и проблематика языка, и проблематика газотранспортной системы и суверенитета над ней. Поэтому многого на этом направлении ожидать не стоит. Интересной является тема с участием Украины в Таможенном союзе. В принципе, существенной части украинского бизнеса это может быть интересно, но здесь опять же вступает в силу проблема того, что Москве будет не под силу, даже имея лоббизм на самом высоком политическом уровне, развернуть украинскую государственную машину.

Пожалуй, главная неизвестность, некая дилемма, в которой свобода маневра Януковича, наверное, несколько больше, чем в указанных вопросах, касается как раз не внешней политики, а внутренней политики, а именно: как далеко он захочет и сможет продвинуть регионализацию Украины. По большому счету, на мой взгляд, это и есть та наиболее важная для нас из реалистично достижимых целей нового президента. Хотя формально она относится к сфере внутренней политики.

Что же касается иных векторов внешней политики, то здесь остается в силе курс на максимально доступную в существующих условиях евроинтеграцию, думаю, на ближайшее время в рамках «Восточного партнерства» и его программ. Здесь Украине особенно не на что рассчитывать в экономическом и политическом смысле, потому что Европейский союз озабочен перевариванием собственной экономической периферии: стран южной Европы и стран восточной Европы, не говоря уже о Прибалтике, чьи проблемы значительны, но слишком малы для того, чтобы серьезно заботить европейцев. Поэтому здесь курс евроинтеграции остается в силе, но он явно не принесет в президентство Януковича никаких существенных бонусов.

Вектор, который часто не рассматривают наряду с московским и брюссельским, касается роли Украины и ее взаимоотношений с другими государствами постсоветского пространства и, может быть, с некоторыми европейскими центрами силы, помимо Брюсселя. То есть что касается региональной роли Украины, то здесь, пожалуй, какая-то свобода маневра у Украины выше, чем в других направлениях, потому что на какое-то время при Ющенко стране удалось заявить о себе как о новом региональном лидере, вокруг которого в первые годы после оранжевой революции стала происходить сборка не только сугубо политическая (стран Балто-Черноморья), но и некоторые экономические проекты стали тоже группироваться и центрироваться вокруг Украины, в том числе энергетические. Потом эта роль сошла на нет из-за внутриполитических и внутриэкономических проблем страны. Сейчас, пожалуй, есть резерв для наращивания этой роли уже на новых условиях, то есть не на почве антироссийской ориентации, какого-то священного антироссийского союза, а на почве неконфронтационного взаимоусиления региональных государств среднего и малого размера, в том числе и перед лицом России, но и перед лицом Брюсселя.

Наверное, здесь может быть главным и серьезным партнером Белоруссия. Поэтому мне кажется логичным ожидать какого-то движения на украино-белорусском направлении, каких-то новых форм кооперации, которые не были задействованы в предыдущий период, хотя интерес к ним был. Ясно, что Ющенко и Лукашенко хотя и встречались иногда, как-то подчеркивали взаимозаинтересованность, но они были плохо совместимыми президентами и идеологически, и психологически. Поэтому это направление важно, и, наверное, Москве стоило бы задуматься о том, как бы превратить (насколько это возможно) этот формат особого взаимоотношения в тройственный, как бы вклиниться в ренессанс украино-белорусских отношений, но вклиниться не для того, чтобы его разбить, а чтобы поучаствовать в нем. Здесь опять же имеют место все ограничения российско-украинских отношений, о которых я сказал выше, и еще дополнительно ограничения российско-белорусских отношений. Поэтому сделать это будет не просто.