Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии:

По итогам единого дня голосования наблюдается действительно удивительная ситуация, когда и овцы целы, и волки сыты. Парламентская оппозиция единодушно выразила удовлетворение итогами выборов, и это можно назвать несомненным успехом президентского аппарата управления. Как мне кажется, именно президент и, соответственно, его аппарат, были в наибольшей степени заинтересованы в том, чтобы в этот раз не было так, как было после скандальных октябрьских выборов, когда президенту пришлось вынужденно играть роль арбитра, которая ставила его отчасти в неловкое положение, потому что он вынужден был покрывать в каком-то смысле действия различных опорных субъектов режима. Так вот, для президента как раз было важно, чтобы уровень доверия к выборам хотя бы со стороны их участников и наиболее активных наблюдателей повысился, и это сделать удалось.

Скептики говорят, что просто если раньше фальсификации предполагали однопроцентное отношение, теперь они предполагают другое. Мне кажется более убедительным вариант, согласно которому были исключены или сведены к минимуму наиболее криминальные формы применения административного ресурса. Потому что ведь в понятие административный ресурс, которое представляет собой эвфемизм, действительно входит очень многое от вполне законных, допустимых и естественных преимуществ лидирующей доминирующей силы или кандидата, просто находящегося у власти при исполнении (это существует в любой избирательной системе), до прямых фальсификаций протоколов, уголовных атак или просто вброса бюллетеней. Все это очень странным образом объединяется в понятие административного ресурса, и вполне логично попытаться начать с того, чтобы очистить административный ресурс от этой криминальной составляющей. При этом как таковой административный ресурс в руках «Единой России» сохраняется в том смысле, что существует голосование социально зависимых групп граждан (бюджетников и работников крупных системообразующих предприятий) и психологически зависимых групп граждан, которые наиболее чувствительны к пропагандистской монополии партии власти. Существуют и многие другие факторы, но если освободить от криминальной составляющей то, что называют административным ресурсом, результаты могут быть более сбалансированными.

Поэтому мне кажется, что президентской команде удалось довести до организаторов выборов на местах и до контрольных инстанций сигнал о новых правилах игры в этой сфере. Другой момент состоит в том, что регионы, в которых проходили выборы, сильно отличаются и от лужковской Москвы, и от Дагестана, где были наиболее вопиющие по ощущениям участников и активных наблюдателей нарушения. Поэтому есть еще, наверное, фактор того, что не было таких региональных режимов со специфической политической культурой в обойме тех регионов, которые определили лицо этих выборов. Так что ситуацию можно объяснить просто - президентской команде удалось несколько скорректировать правила игры.