Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии:

Ситуация, которая сложилась в отношениях России и Таджикистана из-за осужденного летчика Садовничего, выглядит странно. Похоже, что таджикские власти пытались сделать все по той схеме, по которой в США судят Виктора Бута. Однако аналогии напрашиваются с сомалийскими пиратами, которые захватывают судна, а потом требуют выкуп.

Не знаю, в чем причина такого поведения таджикских властей. То ли президент Рахмон уже не контролирует ситуацию, то ли чересчур контролирует. Может быть, это попытка показать, насколько он самостоятельный и независимый, продемонстрировать тому же Западу, что он не находится под властью российского Кремля.

Но я вижу глупости и с нашей стороны. Я удивился, когда вдруг глава ФМС Ромодановский отдал команду высылать из России таджиков, которые тут находятся незаконно. А что же раньше они этим не занимались? Это говорит о том, что у России нет четкой политики не только в отношении Таджикистана, но и в отношении всего постсоветского пространства. В той же Южной Осетии на президентских выборах кандидат от оппозиции набрал почти столько же, сколько кремлевский кандидат.

Даже наши ведомства не могут скоординировать свои действия. Начальник ФМС видит: ага, наших взяли в Таджикистане, давайте таджиков высылать. Я думаю, что сейчас ФСБ судорожно ищет какого-нибудь шпиона из Таджикистана, и, наверное, найдет. Не знаю только среди кого, среди дворников или строителей? Тот же Онищенко пытается продемонстрировать, что и он борется за летчиков. Так что координации нет. То, что я наблюдаю, это не механизмы воздействия на руководство Таджикистана. Ну, пришлют им сто их граждан, ну и что? Что с этого Рахмону? Да ничего. Смешно выглядят наши попытки продемонстрировать, что мы можем таким способом заставить власть Таджикистана изменить приговор, либо отменить его. Глупые поступки российских чиновников лишний раз свидетельствуют об отсутствии у России четкой политики на постсоветском пространстве. Напрашивается опять-таки идея создания ведомства, которое бы координировало действия всех остальных, чтобы исключить самодеятельность.

Вообще-то у нас есть иные рычаги воздействия на руководство Таджикистана. Для этого нужно детально знать, что там происходит. Например, у Таджикистана до сих пор заминирована граница с Узбекистаном. Таджикистан как огня боится того, что в Ферганской долине может произойти нечто подобное тому, что было в начале 90-х. Если это произойдет, то Таджикистан фактически может распасться как государство. Таджикистан боится того, что наши войска оставят открытой границу с Афганистаном, поскольку в результате в значительной степени усилится наркотрафик. Таджикистан, конечно, опасается того, что наша программа экономической поддержки этой страны может быть отложена в долгий ящик. Способов грамотного воздействия много. Надо сесть, не торопясь просчитать все варианты и только тогда что-то предпринимать, не хватать таджиков на улице, а действовать основательно, с умом. Пока в наших действиях ума не наблюдается.

Для меня очевидно, что решение об аресте нашего летчика и его эстонского коллеги было политическим. Поэтому я думаю, что Рахмон помилует их, выступит как добрый бай, который снизошел до судьбы неверных. Думаю, что с этим затягивать не будут и надеюсь, что летчики встретят Новый год в своих семьях.