Валерий Хомяков, генеральный директор Совета по национальной стратегии:

Конечно, политзаключенные в России есть, и если Путин говорит, что их нет, причем говорит это политологам, которые хорошо осведомлены о ситуации в стране, то, наверное, он просто не понимает, с кем он встречается и для чего. Зачем делать такие заявления, если он сам косвенно признавал, что Хдорковского преследуют за то, что он сильно лез в политику, если сторонники Путина говорили, что Ходорковский хотел купить Государственную Думу и т. д. Ну и что тогда с этим его заявлением делать? Значит, он просто забывает, что говорит. Тогда надо записывать. Если на один и тот же вопрос у Путина возникает несколько разных ответов, противоречащих друг другу, начинаешь сомневаться в его объективности.

Конечно, политзаключенных не 40 человек, которые попали в список, поданный оппозицией в Кремль. Я знаю, что на региональном уровне достаточно много людей, которые страдают из-за своей оппозиционной деятельности, которые находятся в противостоянии не столько федеральной власти, сколько местным чиновникам. А те 40 человек, о которых говорит несистемная оппозиция, это только верхушка айсберга. На самом деле политических заключенных у нас в десятки раз больше.

Видимо, Кремль сменил стратегию. До этого высказывания Путина по отношению к главным пунктам повестки дня – протестным акциям и ситуации с Ходорковским – сохранялась нейтральная позиция, как говорится, ни мира, ни войны. Можно вспомнить опять же высказывания Путина о том, что если его выберут президентом, то он, возможно, выпустит Ходорковского. Теперь Кремль в лице Путина выбирает более жесткую стратегию. На мой взгляд, это ошибочный выбор. Наверное, после митинга на Поклонной горе в поддержку Путина кому-то показалось, что протестные акции пошли на убыль. Но это совершенно не так, это ошибка, которая может дорогого стоить.