Руководитель департамента политического консультирования Центра коммуникативных технологий «PRОПАГАНДА»:

Рокировка Устинов – Чайка была нужна для того, чтобы поставить более нейтральную фигуру на пост Генерального прокурора. Позиция министра юстиции является сегодня в России существенно менее влиятельной, чем позиция главы Генпрокуратуры. Для Устинова назначение на этот пост не является почетной пенсией, но властных полномочий в реальной политической игре у министра юстиции гораздо меньше.

По крайней мере, ожидания, что министр юстиции станет серьезной фигурой, обычно не оправдывались. Да, Степашин постепенно поднялся до премьера с поста министра юстиции. Но все-таки Министерство юстиции оставалось политически не очень значимым ведомством.

В то же время Владимир Путин не хотел повторять сценарий Касьянова, когда эмоциональная, неожиданная отставка без предоставления политику равнозначной должности вызвала впоследствии определенные трудности у Кремля. Устинов - человек лояльный, и он был вознагражден за эту лояльность.

Была проблема страха перед неуправляемостью Устинова в связи с тем, что он будет ориентироваться на конкретную властную группу. В этом плане Чайка - человек достаточно управляемый, сам инициативу проявлять не будет. Мы видели во время дела Скуратова, когда Чайка некоторое время был и.о. Генпрокурора, что он оказался лояльным даже своему опальному шефу и не стал толкать падающего дальше. Чайка, конечно, более предсказуем, чем Устинов, он вызывает меньше страхов у всех кремлевских групп.

Назначение Устинова на пост министра юстиции, скорее всего, не позволит решить важную задачу смягчения пенитенциарной системы (которая входит в ведение Минюста), хотя эта проблема, безусловно, назрела. Будут ли какие-то изменения в работе министерства с приходом туда Устинова, будет зависеть от того, как к своей работе отнесется сам Устинов: воспримет ли он это как пенсию или увидит возможность для какого-то рывка.

Слияние Генпрокуратуры и Минюста сейчас вряд ли возможно, хотя вопрос о полномочиях прокуратуры поднимался достаточно давно Дмитрием Козаком и давно обсуждалась задача изъятия у прокуратуры функций следствия. Сейчас прокуратура сама проводит следствие и сама за собой надзирает, это не совсем логично и правильно. Задача была - устранить конфликт двух функций.

Однако, судя по неожиданно жесткой позиции, которую пока заявил Юрий Чайка, указав на то, что реформы ждать не следует, скорее всего, чем ближе к выборам, тем меньше будет соблазна проводить перетряску в правоохранительных органах. Какие-то изменения возможны, если все-таки рано или поздно Козак вернется в эту систему. Но рокировка Чайка – Устинов показывает, что, скорее всего, в эти органы Козак до выборов не вернется. А без Козака никто не будет двигать эти реформы.

Станет ли борьба с коррупцией основным направлением работы прокуратуры с приходом Чайки? Скорее, нет. Мы видим, что решение об отставке Устинова было скорее эмоциональным шагом Владимира Путина, а не четким намерением объявить некую антикоррупционную волну. Она была бы логична в преддверии выборов, но пока, судя по тому, что отставка Устинова не сопровождалась никакими жесткими заявлениями президента о новом этапе в борьбе с коррупцией, скорее всего, какого-то мощного импульса в ближайшие месяцы ожидать не следует. Если, конечно, среди самих прокурорских работников не начнется кампания по интерпретации Послания Путина как спускового крючка в волне репрессий, и они не начнут распространять дела Баринова, Ищенко, Лиманского на других региональных лидеров. Попытки такие будут – показать, что у нас новая антикоррупционная волна, поэтому все бойтесь, - но четкой политической воли к этому Кремль пока не показывал.