Виктор Милитарев, вице-президент Института национальной стратегии:
Я нахожусь в сложном положении при обсуждении темы уголовного преследования Михаила Ходорковского. Сложность заключается в том, что, в отличие от отечественной и зарубежной общественности, я совершенно уверен в том, что уголовное преследование Ходорковского само по себе абсолютно законно. Причем речь идет не только о первом процессе, но и о втором, где собственно Ходорковскому предъявлены обвинения в использовании трансферных схем, которые, на мой взгляд, являлись и во многом остаются основным механизмом разворовывания российских недр нефтеолигархами и связанными с ними коррумпированными чиновниками.
При этом в уголовном преследовании Ходорковского присутствует множество недоговоренностей со стороны российских властей. Первое, что известно всем: при том, что Ходорковскому справедливо вменяется уклонение от налогов в особо крупных размерах, этого обвинения совершенно непонятным образом избегают все остальные нефтеолигархи. Все хорошо понимают, что «Лукойл», «Сибнефть», ТНК-ВР и «Сургутнефтегаз» участвовали ровно в тех же схемах, за которые и был национализирован ЮКОС и привлечено к уголовной ответственности его руководство. Тем не менее, руководители всех остальных компаний странным образом остаются абсолютно чисты перед законом. Поэтому действительно можно согласиться с защитниками Ходорковского в том, что мы имеем дело с избирательным правосудием. И пока Абрамович и компания не окажутся на соседней шконке с Ходорковским, обвинения в адрес Ходорковского выглядят не наказанием нефтяному ворью, а личной местью со стороны российских властей или какой-то другой политической кампанией в адрес Ходорковского и его партнеров.
Никакие разговоры полушепотом о том, что в отличие от Ходорковского остальные нефтеолигархи согласились на предложение Путина, от которого невозможно отказаться, и стали «равноудаленными» и в частности перестали уклоняться от налогов и даже выплатили некоторые задолженности по налогам, вопроса не снимает. Потому что все эти компании, кроме «Лукойла» и «Сургутнефтегаза», были точно так же приобретены при помощи залоговых аукционов, все они занимались трансферными схемами, все они уклонялись от налогов, более того, даже сейчас они продолжают вести монополистическую политику повышенных цен на нефть и нефтепродукты на внутреннем рынке. Более того, в этой политике участвуют и государственные «Роснефть» и «Газпромнефть».
В выдвижении против Ходорковского обвинений в использовании трансферных платежей присутствует юридический казус, поскольку здесь, если я не ошибаюсь, закону придана обратная сила, что само по себе юридически абсолютно непристойно. Точно так же вызывает изумление огромный срок, к которому приговорены Ходорковский и Лебедев на фоне уже отбытого ими семилетнего срока. Нет, я вполне могу допустить, что, по мнению судьи, преступления, совершенные руководителями ЮКОСа, тянут на 7 плюс 14, но в такой ситуации абсолютная безнаказанность руководства остальных нефтяных компаний, включая бывшую «Сибнефть», становится просто вопиющей и чудовищно дерзкой.
Все время возникают подозрения, что те или иные обвинения в адрес Ходорковского не удается доказать и поэтому его судят за совсем другие преступления, чем за те, за которые он может быть посажен в тюрьму на такие огромные сроки. В частности, на фоне пожизненного приговора руководителю службы безопасности ЮКОСа Пичугину вполне можно предположить, что у властей есть основания считать Ходорковского заказчиком многих убийств, которые реализовались пичугинской службой безопасности. Но такие обвинения Ходорковскому не вменяются. При этом я совершенно уверен в справедливости приговора Пичугину, но здесь, точно так же как и в случае с уклонением от уплаты налогов, абсолютно игнорируется та информация, что остальные нефтяные компании точно так же занимались заказными убийствами, как и ЮКОС.
Естественно, вся эта ситуация вызывает ощущение пародии на правосудие. Поэтому я понимаю негодование европейских парламентариев и их намерение ввести против некоторых российских чиновников санкции, как это было в ситуации с погибшим в СИЗО юристом Сергеем Магнитским. Однако я при этом хотел бы со своей стороны резко различить ситуацию с Ходорковским и с Магнитским. В случае с Магнитским мы действительно имеем дело с откровенным убийством практически невиновного человека, причем убийством, совершенным служителями закона, которые сами очевидно коррумпированы и задействованы в огромном количестве схем, ничуть не менее грязных, чем те, в которых справедливо обвиняют Ходорковского, а может быть, и более грязных.
В случае с Ходорковским мы все же имеем дело с откровенным преступником, и поэтому ставить его на одну доску с Магнитским мне кажется совершенно нечестным. Я полностью поддерживаю предложение европарламентариев наложить арест на зарубежные счета убийц Магнитского и запретить им въезд в Европу и Северную Америку, но я глубоко сомневаюсь, что аналогичные санкции против участников процесса по Ходорковскому и Лебедеву были бы справедливыми. Здесь скорее речь идет о том, что мировой общественности имеет смысл открыто задать вопрос российским властям, в том числе и лично премьер-министру Путину и президенту Медведеву, почему судят только Ходорковского и Лебедева, почему беззакония, совершенные другими нефтяными компаниями, демонстративно обходятся вниманием российского правосудия. И в этом смысле мне кажется гораздо более разумным возобновление десятилетней давности кампании насчет банка Нью-Йорка и всего остального, что связано с коррупцией в нашей стране.