Как-то главный министр занимался привычным делом – дремал в своем кресле. Но
тут его вдруг разбудили, и еще оказался четверг, и надо было что-то сказать
остальным министрам, которые как раз собрались перетереть о том, о сем.
А, надо признать, главный министр не любил, когда его будили, особенно по четвергам.
Но уж коли разбудили, то делать нечего, надо что-то сказать. Про что бишь там?
— Про железную дорогу, — подсказали главному министру.
— Ах, так это другое дело, — обрадовался министр. Про железную дорогу ему было
что сказать. Это вам не бюджет какой-нибудь, где одни цифры, а картинок вовсе
нету. Железная дорога у главного министра была с детства, ему на день рождения
подарили. Там такой маленький паровозик бегал по кругу и таскал за собой вагончики.
Так что главный министр представлял, о чем идет речь.
— Реформа железной дороги, — уверенно начал главный министр, — дело для нас
важное. Потому что мы должны удвоить ВВП, а у нас железная дорога не реформированная.
Тут главный министр сделал паузу, чтобы дать возможность министру-экономисту,
как всегда, возразить, что ВВП мы не удвоим. Но министр-экономист почему-то
молчал, и скоро стало ясно, почему. Откуда-то справа к главному министру наклонился
его зам, который стал что-то нашептывать. Слышно было плохо, и главный министр
понял не все, но усвоил главное. Оказывается, в понедельник про железную дорогу
говорил самый главный начальник, и он велел не бросать пассажиров.
«Вот те раз, — подумал главный министр. — Что же они мне раньше-то не сказали.
Это же получается, что я не о том говорю».
— Вот и я о том же говорю, — сказал вслух главный министр. — Мы должны удвоить
ВВП, но не можем бросать пассажиров.
— А мы их не бросим, — пообещал парень с железной дороги. — У нас цены на билеты
будут расти даже медленнее, чем доходы населения по расчетам министра-финансиста.
При упоминании его должности министр-финансист заерзал на своем сундуке. А
главный министр удовлетворенно продолжал:
— Вот-вот. Пускай растут доходы населения. И если нам в понедельник велели
подумать, надо ли нам денег, то сегодня четверг.
— Не надо нам денег, — взмолился парень с железной дороги. — Лучше прекратите
перекрестное финансирование.
Воцарилась тишина. Никто не понял, что сказал парень с железки. Главный министр
тоже помолчал, а потом согласился:
— Ладно. Только не забудьте удвоить ВВП.
— Мы же и так неплохо зарабатываем, — возразил парень с железки. — На товарных
перевозках. У нас одна нефть сколько дает. На каждую цистерну по зарплате.
— Моей или твоей? — уточнил главный министр.
— Или моей, или твоей, — рассудительно заметил парень с железки.
— Ну так вот и удвойте, — радостно подытожил главный министр, который, наконец,
понял, о чем речь.
— Ага, — неохотно согласился парень с железки. — Только если пассажиры нефтяные
доходы не прокатают.
— Ну, не прокатают, — пообещал главный министр.
— Вот и пускай их отдельная компания возит, — разошелся парень с железки. —
А то катаются туда-сюда.
— А кому тогда компанию с пассажирами отдать? — спросил главный.
— А дирекции парков, и пусть она катает пассажиров на железке, как на каруселях.
— Ну да, — кивнул главный. — А ты, значит, снизишь цену на перевозку нефти,
и у нас упадут цены на бензин.
— Ничего я не снижу, — обиделся парень с железки. — Лучше уж удвою ВВП, чтобы
с цистерны и тебе на зарплату получалось.
— Вот именно, — внушительно произнес главный министр. — И подумайте, не взять
ли все-таки еще из бюджета, пока предлагают. Чтобы, значит, еще и на премию.
И главный министр задремал, довольный собой. И снились ему Сочи, которые как
раз выдвигались на столицу зимней Олимпиады. В Сочах было Черное море и белый
пароход, и не было железной дороги, по которой маленький паровозик таскал по
кругу цистерны, и с каждой цистерны набегало по две зарплаты на круг.